Генри Лоусон - Рассказы • Девяностые годы. Литература австралии Смотреть что такое "Лоусон, Генри" в других словарях

ГЕНРИ ЛОУСОН
(1867 – 1922, Австралия)

NEMESIS
(Немезида в древнегреческой мифологии - крылатая богиня возмездия, карающая за нарушение общественных и моральных норм.)

НЕМЕЗИДА

Это ночь воспоминаний, время тёмное, когда
Появляются воззванья с чёрной ложью как всегда.
Вне конторы типографской вновь красуются листы,
Что печатают и пишут с наступленьем темноты.
Время «поздних газетёнок» и «изданий на крови»,
Ради попранных амбиций, ради злата и любви.

Прочь из города без чувства, от разносчиков газет -
Сорванцов неугомонных, что галдят тебе вослед,
От уловок жёлтой прессы, от колонок и страниц
Искажающие факты и статей-передовиц.
Здесь станков печатных грохот не даёт покоя мне,
Где подкупленная «Паблик» призывает вновь к войне.

Из-за маленькой ошибки и раздутых новостей
На больших полях сражений гибнут тысячи людей.
Остывающее тело разорвало на куски,
Взгляд потухший и наружу мясо с кровью и мозги.
Не опишешь эти раны. И взывает тишина
К Богу, к полному забвенью - это всё и есть война.

И народные поэты - то ль пернатые певцы,
То ль стервятники - пустые шлют слова во все концы.
И толпа их ловит фразы от «героев кислых щей»,
Принимая безрассудно «неживой оскал Вещей».
Так толпу здесь водят за нос аккурат перед концом,
И толпа бросает вызов Факту с каменным лицом.

И поэтому Россия, видя бурю пред собой,
Свой корабль отправляет, чтоб принять неравный бой.
В каждой тени Ей опасность снова видится, О Век!
И корабль судьбу решает семьюстами человек.
Он из тьмы удар наносит, вам его не одолеть,
Так одним ударом косит в сердце раненый медведь.

Ах, мы можем выть от мести, убивать в войне своей
Хладнокровно, без ошибки столь беспомощных людей,
Мы дома сжигаем женщин ночью стылой и сырой,
И в концлагерь отправляем их с детьми мы на убой!
(Но как фермеры связали льва, что сам в себя влюблён,
Может, даст отпор Россия и проучит Альбион?)

Кровь утри, что встать мешает! - Гору с плеч, держись, Иван,
Ты сошёл с ума от боли, от предательства и ран.
Должен биться в одиночку ты на суше и в воде,
Не смотри на хама-немца и француза - быть беде!
Глянь на Англию покуда ослеплённую собой.
(Помни, рыцари остались лишь в Испании одной.)

Про беспомощность России в океане позабудь.
Не сумел монгол хвастливый преградить Ивану путь.
Он жестокий повелитель (мы ж другие), только зря -
Умереть готовы тыщи за Россию и царя.
И пока болото месит хоть одна из батарей,
И один стреляет крейсер - не дано погибнуть Ей.
__

Nemesis
by Henry Lawson

It is night-time when the saddest and the darkest memories haunt,
When outside the printing office the most glaring posters flaunt,
When the love-wrong is accomplished. And I think of things and mark
That the blackest lies are written, told, and printed after dark.
’Tis the time of “late editions”. It is night when, as of old,
Foulest things are done for hatred, for ambition, love and gold.

Racing from the senseless city down the dull suburban streets,
Come again the ragged newsboys yelping with their paltry sheets-
Lying posters meaning nothing, double columns meaning less,
Twisted facts and reckless falsehoods-dodges of the Daily Press.
In the town the roar and rattle of the great machines once more,
Greedy for the extra penny, while the “Public” howls for war.

War because of one poor blunder made in panic far away,
While a thousand men were lying on the battlefield to-day:
Dead heaped on the helpless dying, blinded eyes and brains that swim,
Parched or choked with their own life-blood, battered head and broken limb.
Wounds too ghastly to be pictured. Things to seem like men no more,
Crying out to Christ for water, and oblivion-that is war.

And the poets of the nation-singing-birds or carrion-birds-
Bluff with cheap alliteration and the boom of empty words,
Catch the crowd with cheating phrases, as a jingo laureate flings
Recklessly his high defiance in the “grinning teeth of Things”.
They pretend to lead who follow this day’s crowd with lying tact;
Let them fling their high defiance in the stony face of Fact.

And so Russia, maimed and baited, seeing nought but storm to come,
Sailed upon a desperate venture, cursed by treachery at home;
Seeing danger in each shadow, thinking doubtless now and then
Of the swift fate of her warship with its seven hundred men;
And she struck out in the darkness at the ally of her foe,
Struck out blindly as a wounded dying bear might strike a blow.

Ah, we well might howl for vengeance, we who killed for killing’s sake-
Murdered helpless men in daylight, in cold blood by no mistake,
We who burnt the homes of women when the nights were cold and damp;
We who murdered little children in the concentration camp!
(When the farmers downed the lion for a season in his pride,
Say, did Russia take advantage then, while England’s hands were tied?)

Wipe away the blood that binds you!-struggle to your feet again-
Shake them from your shoulders, Ivan-Ivan nearly mad with pain.
You must fight it single-handed on the deck or in the trench.
Look not to the boorish German! Look not to the fickle French!
Rather look to blinded England when her sight is clear again.
(And remember in the future there is chivalry in Spain.)

Scoff at Russia on the ocean and her helplessness forget,
But on land the braggart Mongol has not done with Ivan yet;
He’s a fierce and cruel tyrant (we are not as others are);
But his slaves would die by thousands for their country and the Czar,
While a single broken column drags a battery through the mire,
And a single battered cruiser has a gun that she can fire.

Рецензии

Вот это да, Костя, пока первую половину стиха читала, думала, он вспоминает Англо-Бурскую войну (1899-1902), хотя и в Первой Мировой они тоже какое-то участие приняли (оккупация Новой Гвинеи и итог - 6 погибших австралийцев), а оказалось, он о России! Хороший перевод, спасибо! Вот строка, в которой согласование падежей поправила:

От уловок жёлтой прессы, от колонок и страниц -
Тех, что факты искажают - и статей-передовиц.

Спасибо, Саша, за отзыв! Когда я более углубленно погрузился в творчество Генри Лоусона, то сам к своему удивлению обнаружил много стихов о воюющей России, где почти всегда фигурирует имя Иван. И всегда он о России говорил добрые слова. Даже не знаю, почему ему так наша страна приглянулась, Ведь у него русских-то в родне никогда не было да и сам он в России никогда не был. Он, как гласит Википедия, "Сын норвежского моряка Петера Ларсена, осевшего в Австралии в период «золотой лихорадки» 1860-х гг. и переделавшего свою фамилию на английский лад."

17 июня 1867 года в палатке золотоискателя Питера Ларсена родился мальчик, которого назвали Генри. В ту же ночь буря обрушила палатку. С первого дня и до самой смерти Лоусон жил под бурями. Бури были разные: и обыкновенные – с дождем, с ветрами, и газетные – с бранью и проклятьями литературных врагов, и другие – с забастовками и полицией...
Отец поэта приехал в Австралию искать счастья, как многие тысячи других бедняков, но ему всегда не везло.
С четырнадцати лет Генри вынужден был, оставив школу, зарабатывать на жизнь. Был маляром, рабочим на строительстве железной дороги, телеграфистом, учителем в начальной школе...
Он исходил всю Австралию, жил среди бродяг, золотоискателей, сезонных сельскохозяйственных рабочих. Героями его произведений стали бродяги, гуртовщики... В стихах отразились многие темы и мотивы народных песен Австралии и родины его отца – Норвегии.
Писателя называют Максимом Горьким австралийской литературы.

Я тоже бунтовщик

Могучий конунг Хетцберг
Собрал большую рать:
Восставших феодалов
Спешил он покарать.
Преследовал их всюду,
От гнева сам не свой,
И вешал беспощадно
За бунт и за разбой.

Но скрылся смелый Эрик
С дружиною своей
(А был он всех опасней,
Хотя и всех честней).
"Повешен будет Эрик", –
Так Хетцберг произнес.
Вдруг Эрика сынишку
Приводят на допрос.

"Где твой отец, скажи-ка?"
"Я не видал его".
И мальчика спросили:
"А сам ты – за кого?"
И конунгу мальчишка
Ответил напрямик:
"Отец мой вне закона,
Я тоже бунтовщик".

Седло оставил Хетцберг
И наземь соскочил.
"А почему, мой мальчик?"
Он ласково спросил.
И не моргнул мальчишка,
Лишь побледнев слегка,
Ответил: "Потому что
Я сын бунтовщика".

Перед мальчишкой конунг
Колено преклонил.
"Иметь такого сына
И я бы счастлив был.
Найди отца, мой мальчик
Скажи, что он прощен,
А если чем обижен –
Пусть мне расскажет он.

Пускай придет открыто,
С открытою душой,
И навсегда оставит
Набеги и разбой.
Он может мне поверить:
Хитрить я не привык.
Где власть несправедлива
Я тоже бунтовщик!"

Генри Лоусон - австралийский писатель, классик национальной литературы. Годы жизни - 1867-1922. Будущий талантливый автор явился на свет в семье моряка Ларсена Петера, который осел в Австралии во времена «золотой лихорадки», в 1860 годах, и переиначившего на английский лад свою фамилию.

Ещё в школьные годы Генри Лоусон стал писать стихи. Впервые в 1887 году его стихотворение под названием «Песнь республики» напечатали. Вскоре общественность увидела и другие поэтические творения талантливого автора, в том числе и рассказы. Литературную деятельность Лоусон вынужден был совмещать с работой. Он сменил множество профессий.

Наибольшего расцвета творческая биография Генри Лоусона достигла в 1890-1900 годах, в период существования критических социальных конфликтов. После выпуска в 1894 году первой книги «Рассказы в прозе и стихах» был издан поэтический сборник 1896 года - «В дни, когда мир был широк», книги повествований «Пока кипит котелок», «По дорогам и за изгородями» 1900 года, сборник рассказов и стихов «Дети буша» 1902 года.

На родине Генри Лоусон получил известность в качестве поэта-демократа. В его стихах простым и выразительным языком говорилось о том, что в большей мере тревожило бедняков не только в городе, но и в сельской местности Австралии. Жизнь простых людей он поведал «из первых рук». Революционным пафосом насыщены произведения тех лет.

Мировую известность Лоусону принесли рассказы, образовавшие, так называемую, сагу об Австралии с одновременным наполнением произведения глубочайшим общечеловеческим содержанием. Писатель веровал в духовные возможности людей, в силу дружеской солидарности, поэтому все рассказы Лоусона, обладающие часто трагической концовкой не оставляли впечатления безнадёги. Жизненные неурядицы, преследующие лоусоновских персонажей - простых австралийцев переносились им с лёгкостью посредством наличия следующих качеств - великодушия, отзывчивости, насмешливого юмора, постоянной готовности помочь в беде.

Между тем, с годами менялась тональность творений писателя, о чем свидетельствуют следующие произведения: 1905 - «Когда я был королем и другие стихотворения», 1910 - «Всадники на горизонте и другие стихотворения», 1913 - книга повествований «Треугольники жизни», 1918 - последнее издание при жизни автора - «Избранные стихотворения».

«Бурные девяностые», отражающиеся на творчестве Генри Лоусона, отошли в прошлое и оставили безнадёгу, семейные неурядицы. Возникли постоянная нужда и непреодолимая тяга к спиртному. Чувствовалась усталость писателя в последних стихах, Лоусон выдохся в бесплодной борьбе против пороков общества. Автор допускал сентиментальность, прежде объединявшуюся с юмором, теперь и в прозу.

До конца своих дней Генри продолжал писать. Его жизнь оборвалась при написании нового стихотворения. Он похоронен на кладбище Уэверли в восточном пригороде Сиднея.

Обращаем Ваше внимание, что в биографии Лоусона Генри представлены самые основные моменты из жизни. В данной биографии могут быть упущены некоторые незначительные жизненные события.

• В дни, когда мир был широк сборник стихов
• Покуда закипит котелок сборник рассказов
• По дорогам и за изгородями сборник рассказов
• Джо Вильсон и его товарищи сборник рассказов
• Дети буша сборник стихов и рассказов
• Всадники на горизонте сборник стихов
• Треугольники жизни сборник рассказов
• Свэгмен стихотворения Генри Лоусона в переводах Галины Усовой

Эпонимы

В честь писателя был назван австралийский вид бородатых ящериц - Pogona henrylawsoni .

Источники

Напишите отзыв о статье "Лоусон, Генри"

Ссылки

• gutenberg.net.au/dictbiog/0-dict-biogL.html#lawson2

Отрывок, характеризующий Лоусон, Генри

Соня грустно вздохнула.
– Но ведь ты не отказала Болконскому, – сказала она.
– А может быть я и отказала! Может быть с Болконским всё кончено. Почему ты думаешь про меня так дурно?
– Я ничего не думаю, я только не понимаю этого…
– Подожди, Соня, ты всё поймешь. Увидишь, какой он человек. Ты не думай дурное ни про меня, ни про него.
– Я ни про кого не думаю дурное: я всех люблю и всех жалею. Но что же мне делать?
Соня не сдавалась на нежный тон, с которым к ней обращалась Наташа. Чем размягченнее и искательнее было выражение лица Наташи, тем серьезнее и строже было лицо Сони.
– Наташа, – сказала она, – ты просила меня не говорить с тобой, я и не говорила, теперь ты сама начала. Наташа, я не верю ему. Зачем эта тайна?
– Опять, опять! – перебила Наташа.
– Наташа, я боюсь за тебя.
– Чего бояться?
– Я боюсь, что ты погубишь себя, – решительно сказала Соня, сама испугавшись того что она сказала.
Лицо Наташи опять выразило злобу.
– И погублю, погублю, как можно скорее погублю себя. Не ваше дело. Не вам, а мне дурно будет. Оставь, оставь меня. Я ненавижу тебя.
– Наташа! – испуганно взывала Соня.
– Ненавижу, ненавижу! И ты мой враг навсегда!
Наташа выбежала из комнаты.
Наташа не говорила больше с Соней и избегала ее. С тем же выражением взволнованного удивления и преступности она ходила по комнатам, принимаясь то за то, то за другое занятие и тотчас же бросая их.
Как это ни тяжело было для Сони, но она, не спуская глаз, следила за своей подругой.
Накануне того дня, в который должен был вернуться граф, Соня заметила, что Наташа сидела всё утро у окна гостиной, как будто ожидая чего то и что она сделала какой то знак проехавшему военному, которого Соня приняла за Анатоля.
Соня стала еще внимательнее наблюдать свою подругу и заметила, что Наташа была всё время обеда и вечер в странном и неестественном состоянии (отвечала невпопад на делаемые ей вопросы, начинала и не доканчивала фразы, всему смеялась).
После чая Соня увидала робеющую горничную девушку, выжидавшую ее у двери Наташи. Она пропустила ее и, подслушав у двери, узнала, что опять было передано письмо. И вдруг Соне стало ясно, что у Наташи был какой нибудь страшный план на нынешний вечер. Соня постучалась к ней. Наташа не пустила ее.
«Она убежит с ним! думала Соня. Она на всё способна. Нынче в лице ее было что то особенно жалкое и решительное. Она заплакала, прощаясь с дяденькой, вспоминала Соня. Да это верно, она бежит с ним, – но что мне делать?» думала Соня, припоминая теперь те признаки, которые ясно доказывали, почему у Наташи было какое то страшное намерение. «Графа нет. Что мне делать, написать к Курагину, требуя от него объяснения? Но кто велит ему ответить? Писать Пьеру, как просил князь Андрей в случае несчастия?… Но может быть, в самом деле она уже отказала Болконскому (она вчера отослала письмо княжне Марье). Дяденьки нет!» Сказать Марье Дмитриевне, которая так верила в Наташу, Соне казалось ужасно. «Но так или иначе, думала Соня, стоя в темном коридоре: теперь или никогда пришло время доказать, что я помню благодеяния их семейства и люблю Nicolas. Нет, я хоть три ночи не буду спать, а не выйду из этого коридора и силой не пущу ее, и не дам позору обрушиться на их семейство», думала она.

Анатоль последнее время переселился к Долохову. План похищения Ростовой уже несколько дней был обдуман и приготовлен Долоховым, и в тот день, когда Соня, подслушав у двери Наташу, решилась оберегать ее, план этот должен был быть приведен в исполнение. Наташа в десять часов вечера обещала выйти к Курагину на заднее крыльцо. Курагин должен был посадить ее в приготовленную тройку и везти за 60 верст от Москвы в село Каменку, где был приготовлен расстриженный поп, который должен был обвенчать их. В Каменке и была готова подстава, которая должна была вывезти их на Варшавскую дорогу и там на почтовых они должны были скакать за границу.

Лоусон, Генри

Генри Лоусон на почтовой марке Австралии.1949 г.

Генри Лоусон (англ. Henry Lawson ) - австралийский писатель, признанный классик национальной литературы.

Сын норвежского моряка Петера Ларсена, осевшего в Австралии в период «золотой лихорадки» 1860-х гг. и переделавшего свою фамилию на английский лад. Еще в школе Лоусон начал писать стихи, а в 1887 г. стихотворение «Песнь республики» появилось в печати; вскоре увидели свет и другие его поэтические произведения, а также рассказы. Литературную деятельность писатель вынужден был сочетать с трудовой, сменив в разные годы множество профессий.

Творчество Лоусона достигло расцвета в 1890-е - начале 1900-х гг. - времени выплеснувшихся наружу острых социальных конфликтов. За первой книгой «Рассказы в прозе и стихах» (1894), последовали поэтический сборник «В дни, когда мир был широк» (1896), книги рассказов «Пока кипит котелок» (1896), «По дорогам и за изгородями» (1900), сборник стихов и рассказов «Дети буша» (1902). У себя на родине Лоусон завоевал популярность прежде всего как поэт-демократ. В его стихах просто и выразительно говорилось о том, что тревожило городских бедняков и обитателей сельской Австралии, чью жизнь он знал «из первых рук»; многие его произведения тех лет проникнуты революционным пафосом.

Однако мировую известность принесли Лоусону именно рассказы, сложившиеся в своего рода сагу об Австралии и в то же время наполненные глубоким общечеловеческим содержанием. Вера в духовные возможности человека, в силу товарищеской солидарности не покидала писателя, поэтому его рассказы, имеющие нередко трагическую концовку, не оставляют впечатления безнадежности. Отзывчивость, великодушие, готовность помочь в беде, насмешливый юмор - эти качества лоусоновских героев, простых австралийцев, помогают им переносить жизненные невзгоды.

Вместе с тем тональность произведений писателя с годами менялась, о чем свидетельствуют книги «Когда я был королем и другие стихотворения» (1905), «Всадники на горизонте и другие стихотворения» (1910), книга рассказов «Треугольники жизни» (1913), наконец последнее прижизненное издание - «Избранные стихотворения» (1918). Питавшие творчество Лоусона «бурные девяностые» ушли в прошлое, унеся с собой многие надежды; сказались и семейные неурядицы, постоянная нужда, неодолимая тяга к спиртному. В последних стихотворениях чувствуется усталость человека, выдохшегося в бесплодной борьбе с людскими и социальными пороками. Сентиментальность, снимавшаяся прежде юмором, охотно допускается им теперь в прозу. Но писать Лоусон продолжал до конца дней - его жизнь оборвалась в момент работы над новым стихотворением.

Похоронен поэт в восточном пригороде Сиднея на кладбище Уэверли.

Сборники

• В дни, когда мир был широк сборник стихов
• Покуда закипит котелок сборник рассказов
• По дорогам и за изгородями сборник рассказов
• Джо Вильсон и его товарищи сборник рассказов
• Дети буша сборник стихов и рассказов
• Всадники на горизонте сборник стихов
• Треугольники жизни сборник рассказов

Источники

Ссылки

Категории:

• Персоналии по алфавиту
• Писатели по алфавиту
• Родившиеся 17 июня
• Родившиеся в 1867 году
• Умершие 2 сентября
• Умершие в 1922 году
• Писатели Австралии

Wikimedia Foundation . 2010 .

• Мартин Вартанов
• Борьба за статус бенгальского языка

Смотреть что такое "Лоусон, Генри" в других словарях:

Лоусон Генри

Лоусон Генри Арчибалд - (Lawson) (1867 1922), австралийский писатель. Стихи в духе народных баллад (сборник «Всадники на горизонте», 1910); в сборниках рассказов «Покуда закипит котелок» (1896), «Шапка по кругу» (1907) жизнь простых людей, живые народные характеры. * * … Энциклопедический словарь

Лоусон, Генри Арчибалд - Генри Лоусон Henry Lawson Генри Лоусон, 1902 год Дата рождения: 17 июня 1867 Место рождения: Гренфеллские золотые прииски Дата смерти: 2 сентября 1922 Место смерти … Википедия

Лоусон, Генри Арчибалд - ЛОУСОН (Lawson) Генри Арчибалд (1867 1922), писатель, зачинатель реалистических и демократических традиций в австралийской литературе. Стихи в духе народных баллад (сборник “Всадники на горизонте”, 1910), сборники рассказов “Покуда закипит… … Иллюстрированный энциклопедический словарь

ЛОУСОН Генри Арчибалд - ЛОУСОН, Лосон (Lawson) Генри Арчибалд (1867—1922), австралийский писатель. Поэтич. сб. «В дни, когда мир был широк» (1896), «Всадники на горизонте» (1910). Сб. рассказов «Пока кипит котелок» (1896), «По дорогам и за изгородями» (1900), «Джо… … Литературный энциклопедический словарь

Лоусон - Лоусон фамилия. Известные носители: Лоусон, Генри австралийский писатель. Лоусон, Роберт новозеландский архитектор. Лоусон, Джон Дэвид английский учёный, физик. Лоусон, Гордон Джозеф американский сценарист. Лоусон,… … Википедия

Лоусон, Хенри Арчибалд - Генри Лоусон Henry Lawson Генри Лоусон, 1902 год Дата рождения: 17 июня 1867 Место рождения: Гренфеллские золотые прииски Дата смерти: 2 сентября 1922 Место смерти … Википедия

ЛОУСОН (Lawson) Генри Арчибалд - (1867 1922) австралийский писатель. Стихи в духе народных баллад (сборник Всадники на горизонте, 1910), сборники рассказов Покуда закипит котелок (1896), Шапка по кругу (1907) из жизни трудящихся … Большой Энциклопедический словарь

Лоусон Хенри Арчибалд - Лоусон, Лосон (Lawson) Хенри Арчибалд (17.6.1867, Гренфеллские золотые прииски, ‒ 2.9.1922, Сидней), австралийский писатель. Работал маляром, учителем в школе для маори в Новой Зеландии, клерком. Уже в первых стихах и рассказах Л. обличал… … Большая советская энциклопедия