Ассоциативная теория мышления.

Рассмотрим наиболее известные теории, объясняющие процесс мышления. Их можно разделить на две большие группы: те, которые исходят из гипотезы о наличии у человека природных, не изменяющихся под влиянием жизненного опыта интеллектуальных способностей, и те, в основу которых положено представление о том, что умственные способности человека в основном формируются и развиваются прижизненно.
Концепции, согласно которым интеллектуальные способности и сам интеллект определяются как совокупность внутренних структур, обеспечивающих восприятие и переработку информации с целью получения нового знания, составляют одну группу теорий мышления. Считается, что соответствующие интеллектуальные структуры существуют у человека с рождения в потенциально готовом виде, постепенно проявляясь (развиваясь) по мере взросления организма.
Эта идея априорно существующих интеллектуальных способностей - задатков - характерна для многих работ в области
"Данные по книге: Мелхорн Г., Мелхорн Х.-Г. Гениями не рождаются. - М., 1989.
294

мышления, выполненных в немецкой школе психологии. Наиболее отчетливо она представлена в гештальттеории мышления, согласно которой способность формировать и преобразовывать структуры, видеть их в реальной действительности и есть основа интеллекта.
В современной психологии влияние идей обсуждаемых теорий прослеживается в понятии схемы. Давно замечено, что мышление, если оно не связано с какой-либо конкретной, внешне детерминированной задачей, внутренне подчиняется определенной логике. Эту логику, которой следует мысль, не имеющая внешней опоры, называют схемой.
Предполагается, что схема рождается на уровне внутренней речи, а затем руководит разверткой мысли, придавая ей внутреннюю стройность и последовательность, логичность. Мысль без схемы обычно называют аутичной мыслью, ее особенности уже были нами рассмотрены. Схема не есть нечто раз и навсегда заданное. Она имеет свою историю развития, которое происходит за счет усвоения логики, средств управления мыслью. Если некоторая схема используется довольно часто без особых изменений, то она превращается в автоматизированный навык мышления, в умственную операцию.
Другие концепции интеллекта предполагают признание неврожденности умственных способностей, возможность и необходимость их прижизненного развития. Они объясняют мышление, исходя из воздействия внешней среды, из идеи внутреннего развития субъекта или взаимодействия того и другого.
Своеобразные концепции мышления представлены в следующих направлениях психологических исследований: в эмпирической субъективной психологии, ассоциативной по характеру и интроспективной по основному методу; в гештальтпсихологии, которая отличалась от предыдущей только отрицанием элементное™ психических процессов и признанием доминирования их целостности над составом этих элементов, в том числе и в мышлении; в бихевиоризме, сторонники которого пытались заменить процесс мышления как субъективный феномен на поведение (открытое или скрытое, умственное); в психоанализе, который мышление, как и все другие процессы, подчинил мотивации.
Активные психологические исследования мышления ведутся начиная с XVII в. В это время и в течение следующего довольно длительного периода истории психологии мышление фактически отождествлялось с логикой, а в качестве единственного его вида, подлежащего изучению, рассматривалось понятийное теоретиче-
295

ское мышление, которое иногда не совсем правильно называют логическим (неправильно потому, что логика присутствует в любом другом виде мышления не в меньшей степени, чем в данном).
Сама способность к мышлению считалась врожденной, а мышление, как правило, рассматривалось вне развития. К числу интеллектуальных способностей в то время относили созерцание (некоторый аналог современного абстрактного мышления), логические рассуждения и рефлексия (самопознание). Созерцание, кроме того, понималось как умение оперировать образами (в нашей классификации - теоретическое образное мышление), логические рассуждения - как способность рассуждать и делать умозаключения, а рефлексия - как умение заниматься самоанализом. Операциями мышления в свою очередь считались обобщение, анализ, синтез, сравнение и классификация.
Мышление в ассоциативной эмпирической психологии во всех его проявлениях сводилось к ассоциациям, связям следов прошлого и впечатлений, полученных от настоящего опыта. Активность мышления, его творческий характер были основной проблемой, которую (как и избирательность восприятия и памяти) не смогла решить данная теория. Поэтому ее сторонникам не оставалось ничего другого, как объявить умственные творческие способности априорными, не зависящими от ассоциаций с врожденными способностями разума.
В бихевиоризме мышление рассматривалось как процесс формирования сложных связей между стимулами и реакциями, становления практических умений и навыков, связанных с решением задач. В гештальтпсихологии оно понималось как интуитивное усмотрение искомого решения за счет обнаружения нужной для него связи или структуры.
Нельзя сказать, что оба последних направления в психологии не дали ничего полезного для понимания мышления. Благодаря бихевиоризму в сферу психологических исследований вошло практическое мышление, а в русле гештальттеории стали обращать особое внимание на моменты интуиции и творчества в мышлении.
Определенные заслуги в решении проблем психологии мышления есть и у психоанализа. Они связаны с привлечением внимания к бессознательным формам мышления, а также к изучению зависимости мышления от мотивов и потребностей человека. В качестве своеобразных форм мышления у человека можно рассматривать уже обсуждавшиеся нами защитные механизмы, которые также впервые начали специально изучаться в психоанализе.
296

В отечественной психологической науке, основанной на учении о деятельностной природе. психики человека, мышление получило новую трактовку. Его стали понимать как особый вид познавательной деятельности. Через введение в психологию мышления категории деятельности было преодолено противопоставление теоретического и практического интеллекта, субъекта и объекта познания. Тем самым для конкретного исследования открылась новая; ранее невидимая связь, существующая между деятельностью и мышлением, а также между различными видами самого мышления. Впервые появилась возможность ставить и решать вопросы о генезисе мышления, о его формировании и развитии у детей в результате целенаправленного обучения. Мышление в теории деятельности стали понимать как прижизненно формирующуюся способность к решению разнообразных задач и целесообразному преобразованию действительности, направленному на то, чтобы открывать скрытые от непосредственного наблюдения ее стороны.
А.НЛеонтьев, подчеркивая произвольный характер высших форм человеческого мышления, их произволность от культуры и возможность развития под влиянием социального опыта, писал, что мышление человека не существует вне общества, вне языка, вне накопленных человечеством знаний и выработанных им способов мыслительной деятельности: логических, математических и других действий и операций... Отдельный человек становится субъектом мышления, лишь овладев языком, понятиями, логикой. Им была предложена концепция мышления, согласно которой между структурами внешней, составляющей поведение, и внутренней, составляющей мышление, деятельности существуют отношения, аналогии. Внутренняя, мыслительная деятельность не только является производной от внешней, практической, но имеет принципиально то же самое строение. В ней, как и в практической деятельности, могут быть выделены отдельные действия, операции. При этом внешние и внутренние элементы деятельности являются взаимозаменяемыми. В состав мыслительной, теоретической деятельности могут входить внешние, практические действия, и наоборот, в структуру практической деятельности могут включаться внутренние, мыслительные операции и действия.
Деятельностная теория мышления способствовала решению многих практических задач, связанных с обучением и умственным развитием детей. На базе ее были построены такие теории обучения (их же можно рассматривать и как теории развития
297
Раздел ]]. Психология деятельности и познавательных процессов
мышления), как теория П.Я.Гальперина, теория Л.В.Занкова, теория В.ВДавыдова.
В последние несколько десятилетий на базе успехов в разработке идей кибернетики, информатики, алгоритмических языков высокого уровня в математическом программировании появилась возможность построения новой, информационно-кибернетической теории мышления. В ее основе лежат понятия алгоритма, операции, цикла и информации. Первое обозначает последовательность действий, выполнение которых ведет к решению задачи; второе касается отдельного действия, его характера; третье относится к многократному исполнению одних и тех же действий до тех пор, пока не будет получен необходимый результат; четвертое включает совокупность сведений, передаваемых с одной операции на другую в процессе решения задачи. Оказалось, что многие специальные операции, которые применяются в программах машинной обработки информации и в процессе решения задач на ЭВМ, похожи на те, которыми в мышлении пользуется человек. Это открывает возможность изучения операций человеческого мышления на ЭВМ и построения машинных моделей интеллекта.

Мышление – сложный и многогранный процесс, изучают который разные науки: психология, медицина, биология, кибернетика, генетика, и многие другие. Вот почему только комплексный подход, объединяющий разные теории мышления, способен пролить свет на этот феномен.

– это познавательная деятельность человека, которая является опосредованным и обобщенным способом отражения действительности. Продуктом мышления является мысль, которая принимает формы идеи, смысла и понятия.

Основной функцией мышления является умение получать знание о таких объектах, отношениях и свойствах, которые не могут быть восприняты непосредственно.

Наше мышление способно проводить операции, такие как:

Анализ – разделение явления/предмета на составляющие компоненты.
Синтез – объединение разделенных анализом с выявлением при этом существенных связей.

Это основные операции мышления. На их основе выстраиваются следующие:

Классификация – группировка предметов по признакам.
Сравнение – сопоставление явлений и предметов, благодаря чему можно обнаружить их различия и сходства.
Абстрагирование – выделение какого-либо одного аспекта, явления или предмета с игнорированием остальных.
Обобщение – объединение предметов по общим существенным признакам.

Однако, чтобы дойти до этих понятий, понадобилось несколько тысячелетий размышлений ведущих философов, психологов и ученых. При этом до сих пор нет единственного взгляда на проблему мышления.

О мышлении писали Аристотель, Платон, Декарт, Спиноза и многие другие философы. Их работы легли в основу исследований ученых и психологов. Но, как уже было сказано, единого мнения не существует до сих пор.

На данный момент есть несколько теорий мышления со своими достоинствами и недостатками. Мы попытаемся объективно оценить каждую и учесть их критику.

Асоцианистская теория

Первоначально это была философская теория, которая стремилась сократить содержание ума до набора элементарных ощущений или идей, из которых более сложные идеи создавались при помощи ассоциаций между ними. Теория ассоциаций всегда была редуктивной, в том смысле, что стремилась анализировать сложные идеи посредством простых объяснений.

Согласно этому подходу, события или идеи будут связаны, если их объединять последовательно, то есть при помощи ассоциаций, связей следов прошлого и впечатлений, полученных из настоящего опыта.

Однако данная теория не смогла решить проблему и того, как оно формируется и откуда появляется. Поэтому творческий характер мышления считался врожденной способностью разума, которая не зависит от ассоциаций.

Теория гештальта

Гештальт-психологи оспаривали, что разум можно понимать, как пассивную коллекцию простых идей, объединенных неумолимой работой нескольких «законов ассоциаций».

Последователи этой теории работали главным образом в области психологии и изучали, как модели поведения, которые уже были прочно встроены в психику, реорганизуются в соответствующее поведение для выработки решений.

Гештальт-теоретики подходили к проблемам психологии мысли с точки зрения восприятия. Успешное мышление предполагает восприятие или понимание структурных и функциональных отношений элементов в контексте проблемы. Чтобы решить проблему, нужно понять «внутренние отношения», которые связывают этот контекст с организованным целым.

Первичным содержанием любой ситуации последователи теории считали гештальты – целостные образования. А само мышление, по их мнению – это выделение главного среди множества второстепенных признаков. Когда мы полностью решаем задачу (порой при помощи так называемого инсайта – озарения), то получаем завершенный гештальт, который «закрывается» и попадает вглубь нашей психики. Эта ситуация остается стабильной до тех пор, пока какой-либо элемент не попадет в новый гештальт, который нужно закрыть. Формируется своеобразный цикл, и он характерен для любых психических процессов. Все, что попадает в наш мозг, остается там навсегда.

Гештальт-психологи при помощи экспериментов продемонстрировали различие между продуктивным и непродуктивным мышлением.

Продуктивное мышление – такое, при котором задача реструктурируется и может быть решена по-новому.

Непродуктивное мышление – такое, при котором решение новой задачи основывается на прошлом опыте.

Бихевиористская теория

Современный бихевиоризм определяет мышление как форму приспособления к новым условиям. Поэтому если организм переживает проблемную ситуацию (или получает задачу), то пытается приспособиться к ней – то есть решает задачу.

Психологи-бихевиористы представляют мышление как совокупность сложных цепей внутренних речевых навыков, формирующихся по схеме «стимул – реакция».

Бихевиоризм критиковался все время своего существования. Изначально его адепты ограничивались описанием отношения стимула и наблюдаемого поведения. А все, что скрыто, их обычно не интересовало.

В необихевиористской теории начали говорить и о некоторых качественных особенностях мышления человека. Но основной подход не изменился, необихевиористы все равно считают мышление процессом приспособления к условиям внешней среды, что реализуется в переборе решений методом проб и ошибок или отбором приспособительных реакций.

Теория когнитивного развития

Ее основателем является Жан Пиаже. Он считал, что возникновение мышления обусловлено биологическими процессами адаптации к окружающей среде. Ребенок в процессе развития получает свои представления о мире в виде так называемых схем.

Эти схемы помещаются в память и могут быть извлечены в любой момент для решения задач. При этом они могут совершенствоваться двумя способами:

Аккомодация: преобразование и настройка субъективных схем под влиянием внешних событий.
Ассимиляция: упорядочивание внешних впечатлений и событий в субъективную систему связей.

Пиаже выделил возрастные этапы когнитивного развития:

Стадия сенсомотороного интеллекта (0-2 года): становление и развитие чувствительных и двигательных структур.
Стадия предоперационного мышления (2-7 лет): ребенок входит в социум, осваивает язык, формирует и усваивает понятия.
Стадия конкретных операций с предметами (7-11 лет): ребенок может осуществлять классификацию, сравнение, систематизацию, но только на конкретном материале.
Стадия формальных операций (11-14 лет): ребенок учится мыслить логически, абстрактно. Помимо этого, он может делать дедуктивные заключения и выстраивать гипотезы, что Пиаже считал высшим уровнем мышления.

Последователи этой теории считают, что стимулом для формирования высших проявлений мышления является речь.

Периферическая теория

В этой теории в основное внимание уделяется изучению периферической нервной системы.

Периферийную теорию называют также двигательной. Согласно ей, мозг является лишь одной из частей процесса мышления. Поскольку во время обучения мы задействуем не только мозг, но и тело и психику, следует полагать, что нельзя отдавать чему-либо предпочтение.

Есть убедительные доказательства того, что мышечная активность присутствует во время мышления. В связи с этим данную теорию поддерживают и бихевиористы.

Психоаналитическая теория мышления

Было бы удивительно, если бы всеобъемлющая теория, которой является фрейдистский психоанализ, не коснулась проблемы мышления.

Согласно Фрейду, период раннего младенчества характеризуется так называемым нарциссическим мышлением, в котором мыслительный процесс содержит весомый оттенок исполнения желания. Фрейд ссылается на определенные термины, такие как всемогущество желания и всемогущество мысли или слова.

Стадия всемогущества желания характеризуется тем, что эта стадия мысли окрашена инстинктивными импульсами, полным отсутствием различия между реальностью и нереальностью. На следующем этапе мышление становится символическим и вербализованным, но все еще остается эгоцентричным.

Только на более позднем этапе мышление становится объективным и возникает различие между внутренним «я» и внешним миром. Мысль приходит под влиянием восприятия и освобождается от инстинктивных импульсов.

Мысль, по мнению Фрейда, является неотъемлемой частью общей функции жизни, а природа мыслительного процесса отражает общую стадию развития самой жизни.

Проще говоря, мышление является одним из механизмов жизни и играет ключевую роль в саморегуляции. Фрейд говорил, что существует тонкая разделительная линия между реальностью и фантазией. Если это так, то мышление заключается в том, чтобы вообразить, что какая-то часть жизни является реальностью.

Мышления, выполненных в немецкой школе психологии. Наиболее отчетливо она представлена в гештальттеории мышления, согласно которой способность формировать и преобразовывать структуры, видеть их в реальной действительности и есть основа интеллекта.
В современной психологии влияние идей обсуждаемых теорий прослеживается в понятии схемы. Давно замечено, что мышление, если оно не связано с какой-либо конкретной, внешне детерминированной задачей, внутренне подчиняется определенной логике. Эту логику, которой следует мысль, не имеющая внешней опоры, называют схемой.
Предполагается, что схема рождается на уровне внутренней речи, а затем руководит разверткой мысли, придавая ей внутреннюю стройность и последовательность, логичность. Мысль без схемы обычно называют аутичной мыслью, ее особенности уже были нами рассмотрены. Схема не есть нечто раз и навсегда заданное. Она имеет свою историю развития, которое происходит за счет усвоения логики, средств управления мыслью. Если некоторая схема используется довольно часто без особых изменений, то она превращается в автоматизированный навык мышления, в умственную операцию.
Другие концепции интеллекта предполагают признание неврожденности умственных способностей, возможность и необходимость их прижизненного развития. Они объясняют мышление, исходя из воздействия внешней среды, из идеи внутреннего развития субъекта или взаимодействия того и другого.
Своеобразные концепции мышления представлены в следующих направлениях психологических исследований: в эмпирической субъективной психологии, ассоциативной по характеру и интроспективной по основному методу; в гештальтпсихологии, которая отличалась от предыдущей только отрицанием элементное™ психических процессов и признанием доминирования их целостности над составом этих элементов, в том числе и в мышлении; в бихевиоризме, сторонники которого пытались заменить процесс мышления как субъективный феномен на поведение (открытое или скрытое, умственное); в психоанализе, который мышление, как и все другие процессы, подчинил мотивации.
Активные психологические исследования мышления ведутся начиная с XVII в. В это время и в течение следующего довольно длительного периода истории психологии мышление фактически отождествлялось с логикой, а в качестве единственного его вида, подлежащего изучению, рассматривалось понятийное теоретиче-

Ское мышление, которое иногда не совсем правильно называют логическим (неправильно потому, что логика присутствует в любом другом виде мышления не в меньшей степени, чем в данном).
Сама способность к мышлению считалась врожденной, а мышление, как правило, рассматривалось вне развития. К числу интеллектуальных способностей в то время относили созерцание (некоторый аналог современного абстрактного мышления), логические рассуждения и рефлексия (самопознание). Созерцание, кроме того, понималось как умение оперировать образами (в нашей классификации - теоретическое образное мышление), логические рассуждения - как способность рассуждать и делать умозаключения, а рефлексия - как умение заниматься самоанализом. Операциями мышления в свою очередь считались обобщение, анализ, синтез, сравнение и классификация.
Мышление в ассоциативной эмпирической психологии во всех его проявлениях сводилось к ассоциациям, связям следов прошлого и впечатлений, полученных от настоящего опыта. Активность мышления, его творческий характер были основной проблемой, которую (как и избирательность восприятия и памяти) не смогла решить данная теория. Поэтому ее сторонникам не оставалось ничего другого, как объявить умственные творческие способности априорными, не зависящими от ассоциаций с врожденными способностями разума.
В бихевиоризме мышление рассматривалось как процесс формирования сложных связей между стимулами и реакциями, становления практических умений и навыков, связанных с решением задач. В гештальтпсихологии оно понималось как интуитивное усмотрение искомого решения за счет обнаружения нужной для него связи или структуры.
Нельзя сказать, что оба последних направления в психологии не дали ничего полезного для понимания мышления. Благодаря бихевиоризму в сферу психологических исследований вошло практическое мышление, а в русле гештальттеории стали обращать особое внимание на моменты интуиции и творчества в мышлении.
Определенные заслуги в решении проблем психологии мышления есть и у психоанализа. Они связаны с привлечением внимания к бессознательным формам мышления, а также к изучению зависимости мышления от мотивов и потребностей человека. В качестве своеобразных форм мышления у человека можно рассматривать уже обсуждавшиеся нами защитные механизмы, которые также впервые начали специально изучаться в психоанализе.

Мышления), как теория П.Я.Гальперина, теория Л.В.Занкова, теория В.ВДавыдова.
В последние несколько десятилетий на базе успехов в разработке идей кибернетики, информатики, алгоритмических языков высокого уровня в математическом программировании появилась возможность построения новой, информационно-кибернетической теории мышления. В ее основе лежат понятия алгоритма, операции, цикла и информации. Первое обозначает последовательность действий, выполнение которых ведет к решению задачи; второе касается отдельного действия, его характера; третье относится к многократному исполнению одних и тех же действий до тех пор, пока не будет получен необходимый результат; четвертое включает совокупность сведений, передаваемых с одной операции на другую в процессе решения задачи. Оказалось, что многие специальные операции, которые применяются в программах машинной обработки информации и в процессе решения задач на ЭВМ, похожи на те, которыми в мышлении пользуется человек. Это открывает возможность изучения операций человеческого мышления на ЭВМ и построения машинных моделей интеллекта.

Теории мышления в психологии. Активные психологические исследования мышления ведутся начиная с 17-го века, однако психология мышления специально стала разрабатываться лишь в 20-ом веке. В 17-18 вв. распространение получила ассоциативная психология, исходившая из того, что все психические процессы протекают по законам ассоциации, ассоциация признавалась в качестве основной структурной единицы психического. Представители ассоциализма, а именно Д.Гартли, Дж.Пристли. Дж.С.Милль, А.Бэн, Т.Циген и др. не видели необходимости в социальном исследовании мышления. Понятие отождествлялось с представлением и трактовались как ассоциативно связанная совокупность признаков, суждение как ассоциация представлений, умозаключение как ассоциация двух суждений. Считалось, что мышление образно, процесс мышления непроизвольная смена образов, развитие мышления - процесс накопления ассоциаций. Т.о., рациональное сводилось к чувствительному.

Представители вюрцбургской школы выдвинули положение, что мышление имеет свое специфическое содержание, несводимое к содержанию ощущений и восприятия. Мышление понималось как внутренний акт усмотрения отношений, отношение все то, что не имеет характера ощущений. Процесс мышления считался безобразным. Между чувствительностью и мышлением устанавливались только внешняя противоположность, без единства. Вюрцбургская школа указала на предметную направленность мысли, подчеркнули упорядочный, направленный характер мышления и выявили значение задачи в мыслительном процессе. Ах выделил два компонента задачи: 1) детерминирующая тенденция; 2) представление цели. По его мнению, именно детерминирующая тенденция и придает мышлению целенаправленный характер, упорядочивая способность к самореализации.

Идеи вюрцбургской школы были развиты в работах О.Зельца . Он выделил два аспекта интеллектуальной деятельности: продуктивной и репродуктивной. Он считал, что продуктивное мышление заключается в функционировании специфических интеллектуальных операций. Заслуга Зельца: впервые стал исследовать мышление как процесс, стремился изучить его стадии. Однако, определяя роль задачи в мыслительном процессе, он возвращается на механистические позиции: постановка цели признается раздражителем, который запускает соответствующие операции, как реакции.

Гештальтпсихологи (Вертгеймер, Келлер, Коффка, Дункер) так же как и ассоцианисты пытались свести мышление к наглядному содержанию. Мышление определялось как внезапное понимание существенных отношений в проблемной ситуации. В проблемной ситуации у организма возникает некое напряжение, в результате происходит переструктурирование ситуации, ее части начинают восприниматься в новом гештальте, новых отношениях, что и проводит к решению задачи. Таким образом, задача оказывается решенной попросту в результате того, что мы иначе, чем в начале видим содержание исходной ситуации. Главный недостаток данной теории состоит в том, что игнорировалась специфика мышления, оно оказалось максимально приближенным к восприятию.

Для бихевиористов мышление это особый вид поведения. Они пытались интерпретировать внутреннюю мыслительную деятельность как совокупность сложных цепей речевых (беззвучных) навыков. Уотсон считал, что основные формы мышления это либо простое развертывание навыков (воспроизведение стихов), либо решение редко встречающихся задач, требующих пробующего поведения (попытки вспомнить полузабытые стихи). Решение же новых задач составляет небольшую часть поведения человека. Благодаря бихевиоризму в сферу психологических исследований вошло практическое мышление, однако ограниченность этой теории в понимании мышления как адаптационного процесса, за счет которого происходит устранение несоответствий.

В психоанализе познание изучается только в связи с мотивацией. Например, Фрейд считает, что сновидения это разновидность образного мышления, где проявляется бессознательные мотивы. Заслугой психоанализа можно признать акцентирование внимания на возможностях мотивов в изучении мышления. Недостатки данной теории: биологизаторский подход к мотивации, сведение мышления к области ее проявления.

Концепция интеллектуального развития Ж.Пиаже. Пиаже использует понятие «интеллект», а не мышление. Интеллект человека это одно из средств адаптации на высшем уровне. Интеллект есть система операций. Операция это внутреннее действие, которое произошло из внешних, предметных действий. Операция есть действие сокращенное, оно совершается с символами, знаками. Развитие детского мышления представляется как смена стадий.

На базе развития кибернетики и информатики появилась новая теория, рассматривающая мышление как систему обработки информации. Представители теории (Найссер, Линдсей, Норман) считают, что операции, выполняемые ЭВМ в некоторых случаях аналогичны когнитивным процессам. Познавательная активность определяется как активность, связанная с приобретением, организацией и использованием знания (порождение новых знаний не рассматривается). Данная теория открывает новые возможности в изучении мышления, но ее существенное ограничение в не различении информационных и собственно психологических систем. Субъектная обусловленность мышления не изучается.

В отечественной психологии, основанной на учении о деятельностной природе психики человека, мышление получило новую трактовку. Его стали понимать как одну из форм проявления человеческой деятельности, направленной на преобразование действительности. В работах Л.С. Выготского, А.Н. Леонтьева, П.Я. Гальперина был сделан существенный вклад в разработку проблемы онтогенетического формирования мыслительных процессов. Одно из основных положений заключается в том, что развитие мышления рассматривается как процесс овладения ребенком системой общественно-исторически выработанных знаний и умений. А.Н. Леонтьев писал, что мышление представляет собой естественный процесс, т.к. является функцией человеческого мозга, но в то же время имеет общественную природу.

В отечественной психологии существенную разработку получила проблема соотношения внешней и внутренней деятельности. Большое значение имела выдвинутая А.Н. Леонтьевым гипотеза о принципиальной общности их строения. Согласно А.Н. Леонтьеву внутренняя мыслительная деятельность является производной от внешней, практической и имеет то же самое строение. В ней, как и в практической деятельности, могут быть выделены отдельные действия, операции. Кроме того, в состав мыслительной, теоретической деятельности могут входить внешние, практические действия, и наоборот, в структуру практической деятельности могут включаться внутренние мыслительные операции.

На базе деятельностной теории мышления были построены такие теории обучения, как теория П.Я. Гальперина, теория Д.Б. Эльконина В.В. Давыдова, теория Л.В. Занкова.

П.Я. Гальперин разработал концепцию поэтапного формирования умственных действий. Им были выделены этапы и условия интериоризации внешних действий во внутренние. Процесс переноса внешнего действия вовнутрь проходит строго определенные стадии. На каждом этапе происходит преобразование заданного действия по ряду параметров: уровни выполнения, мера обобщения, полнота операций и мера освоения. Утверждается, что полноценное действие, т.е. действие высшего интеллектуального уровня, не может сложиться без опоры на предшествующие способы выполнения того же самого действия, в конечном счете на его практическую наглядно-действенную форму.

Этапы формирования умственных действий: 1)Знакомство с ориентировочной основой будущего действия. 2)Материализованное умственное действие на полной ориентировочной основе. 3)Этап громкой речи (Речевое выполнение предметного действия). 4)Этап «внутренней речи» или речи «про себя». 5)Выполнение действия в плане внутренней речи с соответствующими его преобразованиями и сокращениями с уходом действия из сферы сознательного контроля и переходом на уровень интеллектуальных умений и навыков.

Д.Б. Элькониным и В.В. Давыдовым была разработана теория, согласно которой существует 2 типа сознания и мышления: эмпирический и теоретический. Эмпирическое сознание и мышление направлено на классификацию предметов, опираясь на сравнение и формальное обобщение (выделение одинаковых, сходных, формально общих признаков в группе предметов). Формальные (эмпирические) обобщения, и осуществляющееся на их основе мышление позволяют ребенку упорядочивать окружающий предметный мир и хорошо ориентироваться в нем. С помощью эмпирического мышления, ориентирующегося на наглядно-чувственные общие свойства предметов, ребенок решает многочисленные задачи, которые возникают в ситуации тех или иных знакомых ему предметов.

В основе теоретического сознания и мышления лежит содержательное обобщение. Человек, анализируя некоторую развивающуюся систему представлений. Может обнаружить ее генетически исходное, существенное или всеобщее основание. Выделение и фиксация этого основания это содержательное обобщение данной системы. Опираясь на обобщение, человек может затем мысленно проследить происхождение частных и единичных особенностей системы из генетически исходного, всеобщего основания. Теоретическое мышление как раз и состоит в том, чтобы создавать содержательное обобщение той или иной системы, а затем мысленно строить эту систему, раскрывая возможности ее существенного, всеобщего основания. Такие компоненты мышления как анализ, планирование и рефлексия такие имеют две основные формы эмпирико-формальную и теоретико-содержательную. Для теоретико-содержательной формы этих мыслительных действий характерна связь с отражением существенных отношений и связей окружающего мира.

Л.В. Занков считал, что само расщепление мышления на эмпирическое и теоретическое как самостоятельные формы познания глубоко ошибочно. Эти формы познания не просто противоположны друг другу, но представляют единство и борьбу противоположностей. По мнению Занкова, важно не ограничивать содержание образование только эмпирическими, либо только теоретическими знаниями. В каком соотношении, и в каких взаимосвязях должны быть представлены те и другие, зависит от дидактического подхода, а также от своеобразия каждого данного учебного предмета.

Концепции воображения. Одной из самых ранних концепций фантазии следует считать взгляды Лукреция Кара, который трактовал фантазию как результат случайного совпадения во времени и пространстве образов или их составных частей. По его мнению, фантазия принципиально ничего нового не создает, а лишь соединяет необычайным образом обычные представления. Это точка зрения эмпиризма.

Философия рационализма, признавая реальность фантазии, противопоставляла её понятийно-логическому мышлению. Например, Блез Паскаль усматривал в фантазии силу, враждебную разуму. Он писал: «Воображение это обманчивая сторона человека, это наставник в заблуждении и фальшивости…».

Декарт почти во всех своих произведениях (философских) противопоставлял рациональному мышлению воображение, в котором он видел источник заблуждений и ошибочных умозаключений.

Согласно Спинозе, «от одного только воображения зависит то, что мы смотрим на вещи, как на случайные», и напротив, «природе разума свойственно рассматривать вещи … как необходимые». Взгляды на фантазию Паскаля, Декарта и Спинозы положили начало убеждению, согласно которому существует антагонизм между разумом (интеллектуальными процессами) и фантазией.

Фантазия, как особая творческая сущность, выступает наиболее отчетливо в трудах философа-идеалиста Анри Бергсона, который выдвинул в своих книгах понятие «жизненный порыв», который состоит в конечном итоге в потребности творчества. Эта потребность реализуется на уровне человека в творческом мышлении, интеллектуальных способностях, созидательной инициативе. Тем самым фантазия выводится из некой универсальной, всеохватывающей силы, управляющей биологическими, психологическими и историческими процессами. Рагг, автор обширной монографии «Воображение», приходит к выводу, о том, что «ключом к энергии творческого воображения является система напряжений в организме», которая «проявляется уже в раздражимости протоплазмы».

Другой крайней теоретической позицией в вопросе о сущности фантазии является полное сведение фантазии к другим психическим процессам. Мэн де Биран, утверждал, что воображение не может рассматриваться как особая функция, так как состоит из двух психических явлений понимание и воли. Тиссо писал в 1868 году, что «воображение состоит из 4 или 5 способностей: из восприятия (которое снабжает нас материалом), из фантазии (которая этот материал воспроизводит), из ума (который придает пропорцию и единство) и из вкуса (или интеллектуальной чувствительности) (которая позволяет испытывать наслаждение при виде или простом мыслительном постижении прекрасного».

Таким образом, воображение полностью растворяется в других функциях. Гилфорд указывал на многозначность понятия «творческая деятельность», включающая в себя такие понятия как «задача», «установка», «детерминирующая тенденция», «схема», «пробы и ошибки», «инсайт» и т.д. Бергиус утверждает, что фантазия представляет собой абстрактное понятие, описывающее, по существу, множество различных состояний. Сопоставление редукционизмом фактов, относящихся к проблематике фантазии, с закономерностями других процессов позволило четче выявить и очертить некоторые ее проблемы. Одним из таких аспектов является отношение фантазии к реальности. Взгляд, согласно которому фантастические образы зависят от реальности, базируются на материалистическом принципе познания: наши знания почерпнуты из реально существующего объективного внешнего мира. Авторы, изображавшие в своих произведениях совершенно неправдоподобные события, всегда прямо или косвенно исходили из реальных явлений.

Лоуэза писал, что «представление о том, будто творческое воображение … имеет мало общего с фактами или вовсе ничего общего с ними не имеет, является лжеучением. Ибо воображение никогда не работает в вакууме. Продукт воображения это факт, подвергшийся преобразованию».

Отношение фантазии к реальности может быть весьма сложным и тонким. Так, Буарель связывает творческую деятельность с выявлением виртуально (неявно) заложенного в самой природе и вещах «инвентаря» изображений. То есть сам материал как бы предрасполагает к выбору решения (например: в глыбе мрамора уже заключена была фигура Венеры). Но в любом продукте фантазии всегда имеются определенные стороны, которые не могут быть объяснены лишь подражанием или имитацией, так как создание фантастических образов не является механизмом копирования реальности или простой имитацией, подражанием. Также была распространена гипотеза случайных находок. Именно чистой случайностью объясняют некоторые исследователи фантазии все творческие удачи и открытия. В соответствии с гипотезой «серендипити» (случайных находок) возникновение новых идей вызвано или случайным совпадением нескольких образов восприятия, иди случайным столкновением человека с некоторыми внешними обстоятельствами.

Известный физиолог У.Кеннон в своей статье «Роль случая в открытии» приводит длинный список открытий, сделанных, по его мнению, благодаря счастливой случайности: открытие Колумбом Нового Света, открытие Гальвани электрических явлений в живой ткани, открытие Клодом Бернаром нервной регуляции кровообращения и так далее. Сторонники этого взгляда прямо заявляют, что подобные случаи результат того, что человек, сделавший открытие, «просто оказался в нужном месте в нужное время». Но сторонники данной гипотезы осознают, что их теория в практическом плане не означает пассивное ожидание благоприятного случая. Поэтому они подчеркивают необходимость идти навстречу случайности и принимать соответствующие меры для увеличения вероятности благоприятного случая. Данная концепция не отличалась внутренней стройностью и последовательностью, а представляла собой электрическое соединение разнородных подходов. Она дополнялась другими идеями, которые объясняли ее: рекомбинации, проб и ошибок. Идея рекомбинации (перестановки) переносит акцент с внешних стимулов на явления, происходящие внутри психики.

Рибо высказал предположение, что механизм фантазии действует в несколько этапов: вначале происходит диссоциация состояний сознания, благодаря чему отдельные образы освобождаются от перцептивных связей и тем самым получают возможность вступить в новые сочетания; затем наступает перегруппировка этих состояний, завершающаяся ассоциацией, новым сочетанием. Следовательно, толкование фантазий как чисто механического процесса получило широкое распространение. Так, в 1960 году Уэлч писал: «Рекомбинирование предполагает деление, вычитание, (отделение), сложение и умножение. Это относится к любой области мышления. Я видел и запомнил образы золотых часов и горы, покрытой снегом. Я отделяю цвет от образа часов и прибавляю его к форме горы, в результате чего возникает мысль о золотой горе, то есть о предмете, которого я никогда не видел». Следовательно, Уэлч определил фантазию как возникновение новых причудливых образов. Но основной недостаток ассоцианизма заключается в том, что он объясняет все явления психики обстоятельствами, имевшими место в прошлом, то есть мысли, образы, поступки человека предопределены происходящими ранее событиями, возникшими и запечатлевшимися ранее ассоциациями. Тем самым, исключая принципиально возможность творчества. Поэтому представители Вюрубургской школы (Де Дюльпе, Ах, Бюлер, Мессер, Ватт) первыми выступили с критикой и сделали акцент на факторах, которые действуют в тот момент, когда совершается умственная деятельность, выдвинув такие объяснительные понятия, как «установка», «задача», «детерминирующая тенденция». Они вовсе не отвергали систему ассоциационизма, а дополнили ее новыми объяснительными понятиями. Одним из таких понятий является понятие задачи, которая мыслится как направляющая, организующая тенденция, подчиняющая себе движение ассоциативных полей. Она «обеспечивает определенный осмысленный ряд репродукций». Задача пробуждает установку, под которой подразумевается внутренняя готовность, управляющая процессом выбора. Понятие установки было введено в начале нашего века Марбе, который объяснял ею перцептивные иллюзии, которые возникли под влиянием многократных предварительных восприятий. Тем самым вюрубурцы предприняли попытку выйти за пределы ассоциационисткой идеи и на место связей между содержанием сознания поставили связи и отношение между актуальным состоянием сознания и предшествующими, а также будущими состояниями. Понятие установки подвергалось еще большему обращению в трудах Д.Н.Узнадзе и его школы, усматривающих в ней основополагающий принцип всей психологии личности. Таким образом, при помощи понятия «установка», впервые сделана попытка теоретически увязать умственную деятельность с особенностями личности.

Компромиссной концепцией следует считать различные учения о стадийном протекании творческой деятельности. Существовало множество схем ранних исследователей фантазии (Д.Дьюи), но большое влияние на концепции стадийности творческой деятельности оказала схема Р.Уоллс, который выделяет следующие стадии:

Приготовление человек собирает нужную информацию и разносторонне рассматривает проблему;
Инкубация человек сознательно не занимается решаемой творческой проблемой;
Просветление по существу инсайт. Появляется «счастливая идея», которая сопровождается соответствующими психическими состояниями (удовлетворением, радостью и т.д.);
Проверка взвешивание и рассмотрение достоверности и ценности новой идеи.

Данная схема отличается от других тем, что он рассматривает стадию инкубации, мимо которой прошли остальные авторы. Подобные явления описаны многими учеными, например: Пуанкаре рассказывает, как его «осенило» во время одной геологической экскурсии, когда он совершенно не думал об интересовавших его до этого математических проблемах.

Утонченной и замаскированной формой является объяснение фантазии аналогией, когда продукты фантазии не прямо выводятся из перцептивных образов, а увязываются с ними опосредственно, косвенно, путем введения понятия сходства. Влияние аналогии прослеживается психологами в аллегориях, сравнения и особенно в метафорах, которые очень характерны для художественного творчества. Наиболее категорическое признание аналогии в качестве объяснительного принципа фантазии видно у Спирмена в его книге «Творческий ум». Согласно Спирмену, выявления сходства лежит в основе всех факторов творчества. Утверждает, что человеческий ум это перенесение какого-либо отношения с одного предмета на другой. (Например: Уатт построил паровой двигатель, опираясь на наблюдение за крышкой чайника; Архимед заметил сначала уменьшение веса собственного тела в воде, а потом перенес это наблюдение на все тела, погруженные в жидкость и т.д.).

Аналогия играет определенную роль в художественном творчестве (например: вид сохранившегося на перепаханном поле куста натолкнул Льва Толстого на мысль написать повесть о Хаджи-Мурате). Но аналогии нельзя рассматривать как простой и изначальный психологический механизм, так как она предполагает соотнесение не менее двух явлений. Объяснение при помощи аналогии далеко не раскрывает закономерностей творчества.

Ряд психологов обратили внимание на особую реальность в глубинах психики, которая, по их мнению, также служит материалом фантазий. Психоанализ первоначально обратил внимание на одну из наиболее игнорировавшихся форм фантазии - к сновидениям. Фрейд выявил, что сновидения, какими бы бессмысленными не были бессвязными и нелепыми, они находятся в тесной связи со всей нашей внутренней жизнью, следовательно, имеют психологический смысл. Образы сновидений имеют вполне реальные источники не только источники внешней реальности, но и внутренней психической жизни. Переход из бессознательной сферы в сферу сознания осуществляется с помощью проекции. Эрнст Нейман следующим образом иллюстрирует явление проекции: «Подобно тому, как кинематографический аппарат, находящийся позади зрителей, создает картину впереди, так и содержание бессознательного проецируется вовне и воспринимается как данные внешнего мира, а не содержание бессознательного. Адекватное познание процесса фантазии требует серьезного исследования глубинных пластов психики.

Теория мышления в психологии.

Теории мышления в психологии. Типы теорий мышления. Ассоциативная теория мышления. Предстаатение о мышлении в бихевиоризме и гештальтпси-хологии. Логическая теория мышления , включающая операции анализа, обобщения, сравнения и классификации (С.Л.Рубинштейн). Мышление как рефлек сия, созерцание и решение задач. Деятельностная теория мышления (А.Н.Леонтьев, П.Я.Гальперин, В.В.Давыдов, О.К.Тихомиров). Информационно-кибернетическая теория мышления.

Психология мышления стала специально разрабатываться лишь в XX в. Господствовавшая до этого времени ассоциативная психология исходила из того положения, что все психические процессы протекают по законам ассоциации и все образования сознания состоят из элементарных чувственных представлений, объединенных посредством ассоциаций в более или менее сложные комплексы. Представители ассоциативной психологии не видели в связи с этим крайне важно сти в специальном исследовании мышления: они по существу конструировали его из предпосылок своей теории. Понятие отожествлялось с представлением и трактовалось как ассоциативно связанная совокупность признаков: суждение – как ассоциация представлений; умозаключение – как ассоциация двух суждений, служащих его посылками, с третьим, ĸᴏᴛᴏᴩᴏᴇ выводится из него. Эта концепция идет от Д.Юма. Еще в конце XIX в. она была господствующей.

Ассоциативная теория сводит содержание мысли к чувственным элементам ощущений, а закономерности его протекания – к ассоциативным законам. Оба эти положения несостоятельны. Мышление имеет свое качественно специфическое содержание и свои качественные специфические закономерности протекания. Специфическое содержание мышления выражается в понятиях; понятие же никак не должна быть сведено к простой совокупности ассоциативно связанных ощущений или представлений.

Точно так же и закономерности протекания мыслительного процесса не сводимы к ассоциативным связям и законам, определяющим протекание ассоциативных процессов (законы ассоциации по смежности в пространстве и во времени).

Первое существеннейшее отличие мыслительного процесса от процесса ассоциативного состоит по сути в том, что течение мыслительного процесса регулируется более или менее адекватно отраженными в сознании связями своего предметного содержания; ассоциативный же процесс определяется сплошь и рядом неосознанными связями по смежности в пространстве и во времени между полученными данным субъектом более или менее случайными субъективными впечатлениями. У каждого субъекта они устанавливаются исходя из того, в каких соединениях данные впечатления были им восприняты и независимо от того, насколько существенны эти связи для самих предметов. По этой причине ассоциативные связи являются сравнительно еще несовершенной ступенью познания. В них лишь в общем и целом отражаются существенные связи, в каждом же отдельном случае ассоциация может иметь случайный характер.

В ассоциативном процессе связи и отношения, объективно определяющие течение процесса, не осознаются самим субъектом как связи его предметного содержания. По этой причине содержание процесса субъективно в познавательном отношении, и вместе с тем его течение автоматично, независимо от субъекта; субъект не регулирует его течения. При ассоциативном процессе протекает ряд субъективных представлений, независимых от субъекта; ассоциативный процесс лишен целенаправленности. Каждое представление может по ассоциации вызвать любое из представлений, с которыми оно при своем появлении находилось в пространственной или временной смежности, а таких представлений обычно бывает множество. Каждое из могущих быть ассоциативно вызванных представлений в свою очередь является стартовой позицией разбегающихся в разные стороны ассоциаций.

Τᴀᴋᴎᴍ ᴏϬᴩᴀᴈᴏᴍ, основанная на ассоциации связь между исходным представлением и последующим не однозначна: процесс лишен направленности, в нем нет регулирующей его организованности. Так, к примеру, протекают у нас обрывки мыслей, случайно всплывая и разбегаясь сейчас же в разные стороны, когда, выключившись из мыслительной работы, требующей сосредоточенной направленности и собранности на одном предмете, на разрешаемой нами задаче, мы, утомленные, предоставляем нашим "мыслям" блуждать и расплываться в случайных грезах; но и в этих грезах больше направленности, чем в простой цепи ассоциаций. В мыслительном же процессе действием этого механизма ассоциаций можно было бы скорее объяснить те случаи "рассеянности", когда в последовательный ход мыслительных операций вдруг врывается по случайной ассоциации всплывший образ, отклоняющий мысль от ее пути, от нормального, упорядоченного течения мыслительных операций.

Τᴀᴋᴎᴍ ᴏϬᴩᴀᴈᴏᴍ, характеры протекания элементарного ассоциативного процесса и высшего мыслительного процесса так существенно различны, что сведение второго к первому совершенно неправомерно.

Для того чтобы объяснить направленный характер мыслительного процесса, не отказываясь от исходных предпосылок ассоциативной теории, согласно которой все мыслительные процессы носят репродуктивный характер, воспроизводящий содержание чувственных данных, сторонники этой теории наряду с ассоциацией, пытались использовать еще персеверацию (Г.Э.Мюллер). Персеверация выражается в тенденции представлений удерживаться, каждый раз вновь проникая в течение наших представлений. Так, порой навязчиво, преследует человека какой-либо мотив. Крайнюю патологическую форму персеверации представляют так называемые навязчивые идеи. Попытка использовать персеверативные тенденции для объяснения направленности мышления нашла себе яркое выражение в формуле Г.Эббингауза: "Упорядоченное мышление – это, можно сказать, нечто среднее между скачкой идей и навязчивыми представлениями". Мышление, таким образом, представляется в виде равнодействующей двух патологических состояний – яркое доказательство резкого несоответствия природы мышления предпосылкам этой теории, на базе которой приходится таким образом его объяснить.

Сведению логического к чувственному, проводимому сенсуалистической ассоциативной психологией, вюрцбургская школа, сделавшая разработку психологии мышления своей основной задачей, противопоставила рационалистический, идеалистический отрыв логического от чувственного.

Представители вюрцбургской школы, положившие наряду с А.Бине во Франции начало систематическому изучению психологии мышления, прежде всего выдвинули – в противовес сенсуализму ассоциативной психологии – то положение, что мышление имеет свое специфическое содержание, несводимое к наглядно-образному содержанию ощущений и восприятия. Но правильное положение о несводимости мышления к наглядному чувственному содержанию соединилось у них с ложным отрывом одного от другого: "чистой" чувственности было противопоставлено "чистое" мышление; между ними установлена только внешняя противоположность, без единства. В результате вюрцбургская школа пришла к неправильному пониманию соотношения мышления и чувственного созерцания.

В противовес субъективизму ассоциативной психологии, для которой мыслительный процесс сводится к простой ассоциации субъективных представлений, вюрцбургская школа, опираясь на идущее от Ф.Брентано и Э.Гуссерля понятие интенции, выдвинула положение о предметной направленности мысли и подчеркнула роль предмета в мыслительном процессе. Но в силу того, что в соответствии с той идеалистической философией, из которой исходила вюрцбургская школа, мышление было внешне противопоставлено всему чувственному содержанию действительности, направленность мышления на предмет (интенция) превратилась в чистый акт (своеобразный actus purus схоластической философии), в мистическую активность вне всякого содержания. Эта чистая мысль соотносится с идеальными объектами, само идейное содержание которых оказывается трансцендентным мышлению. Правильное положение о внутренней соотнесенности мышления с независимым от него предметом превратилось в ложную метафизическую концепцию о чистой бессодержательной активности, которой противостоят трансцендентные идеи.

В противовес механицизму ассоциативной теории, сводившей мыслительные процессы к внешнему механическому сцеплению представлений, представители вюрцбургской школы подчеркнули упорядоченный, направленный характер мышления и выявили значение задачи в мыслительном процессе. Но механистической трактовке мышления представителей ассоциативной психологии в вюрцбургской школе была противопоставлена явно телеологическая концепция детерминирующих тенденций (Н.Ах), которые, исходя из подлежащей решению задачи, направляют ассоциативные процессы к надлежащей цели. Вместо того чтобы раскрыть существенные внутренние особенности мышления, которые делают его пригодным для решения задач, неразрешимых механическим ассоциативным процессом, задаче приписывают способность к самореализации.

Стремясь преодолеть данный телеологизм и дать действительное объяснение течению мыслительного процесса, О.Зельц в своем исследовании мышления выдвинул то правильное положение, что продуктивное мышление не состоит из констелляции отдельных представлений, движимых различными тенденциями – репродуктивными и детерминирующими, – а состоит в функционировании специфических операций, которые служат методами, направленными на разрешение определенных задач. Течение мыслительного процесса определяется соотношением между задачей или установкой на ее разрешение и теми интеллектуальными операциями, которые она актуализует. При этом в определении этого основного соотношения Зельц возвращается на чисто механические позиции: установка на разрешение задачи признается раздражителем, который запускает соответствующие операции как реакции. Мышление, таким образом, оказывается "системой рефлексоидальных соединений", которые по структуре сродни сложным рефлексам (цепным рефлексам). Показав сначала, что мыслительный акт - ϶ᴛᴏ операция, несводимая к механическому сцеплению ассоциаций, Зельц сами операции сцепил совершенно неадекватными природе мышления рефлексоидальными отношениями, такими же внешними и механическими, как связи ассоциативные.

За время своего существования вюрцбургская школа проделала значительную эволюцию. Начав с утверждений о безобразном характере мышления (О.Кюльпе, X.Дж.Уатт, К.Бюлер в ранних своих работах), представители вюрцбургской школы (тот же К.Бюлер в позднейших своих работах, О. Зельц) затем очень рельефно выявили и даже специально подчеркнули роль наглядных компонентов в процессе мышления. При этом наглядность была при этом насквозь интеллектуализована, наглядные представления были превращены в лишенные самостоятельной чувственной основы пластичные орудия мышления; таким образом, принцип интеллектуализации реализовался в новых формах. Аналогичная эволюция произошла и во взглядах вюрцбургской школы на взаимоотношение мышления и речи. Вначале (у О.Кюльпе, к примеру) мышление рассматривалось вовне, будучи уже готовым, независимым от нее. Далее мышление и образование понятий (Н.Ах) было превращено в результате введения формально понимаемого речевого знака в решение задачи. Эта последняя позиция, превращающая бессмысленный знак в демиурга мышления, была при всей ее видимой противоположности по существу лишь оборотной стороной все той же первоначальной позиции, разрывающей мышление и речь.

Оттолкнувшись от критики психологии мышления О.Зельца, К.Коффка попытался наметить теорию мышления с позицийгештальтпсихологии: в противоположность представителям вюрцбургской школы, доказывавшим, что отношения составляют существенное содержание мышления, несводимое к наглядному содержанию тех членов, между которыми они устанавливаются (А.Грюнбаум), Коффка хочет безостаточно свести отношения к структурности наглядного содержания.

Основное положение его теории мышления состоит по сути в том, что мышление - ϶ᴛᴏ не оперирование отношениями, а преобразование структуры наглядных ситуаций. Исходная ситуация, в которой возникает проблема, - ϶ᴛᴏ в своем наглядном содержании неуравновешенное феноменальное поле, в котором имеются как бы незаполненные места. Вследствие этого в проблемной ситуации создается напряжение, ĸᴏᴛᴏᴩᴏᴇ вызывает переход данной неустойчивой наглядной ситуации в другую. Посредством последовательного ряда таких переходов происходит преобразование (Umzentrierung по Вертхаймеру), ᴛ.ᴇ. изменение структуры, исходного наглядного содержания, ĸᴏᴛᴏᴩᴏᴇ и приводит к решению задачи. Задача оказывается решенной попросту в результате того, что мы под конец по-иному, чем вначале, непосредственно видим содержание исходной ситуации.

В противовес психологии мышления вюрцбургской школы, которая оторвала мышление от чувственного созерцания, Коффка попытался, таким образом, осуществить на базе принципа структуры то же сведение мышления к наглядному содержанию, ĸᴏᴛᴏᴩᴏᴇ на базе учения об ассоциациях отстаивала ассоциативная психология. Эта попытка игнорирует специфику мышления. Коффка подчеркивает, что в противовес идеалистической теории вюрцбуржцев, согласно которой мышление состоит из операций субъекта͵ его теория целиком переносит весь процесс мышления из субъекта в "феноменальный объект". Это по существу механистическое поглощение субъекта объектом; оно носит вместе с тем и ярко субъективистский характер, поскольку объект, в который перенесен весь процесс мышления, - ϶ᴛᴏ "феноменальный объект", ᴛ.ᴇ. наглядное содержание сознания. Не учтена отнесенность этого содержания к независимому от него предмету. Так, Коффка считает неправильным истолковывать опыты А.Грюнбаума, показавшего, что можно воспринять две разные фигуры, не осознав их равенства (и осознать равенство двух фигур, не осознав в точности, какие это фигуры), таким образом, что мы сначала воспринимаем две фигуры без осознания их равенства, а затем сознаем равенство тех же фигур. С его точки зрения, попросту мы сначала восприняли две фигуры, а затем две равные фигуры; нам были даны не одни и те же предметы и отношения между ними, а сами предметы были в первом и втором случае различны. Предмет в данном случае явно отожествляется с изменяющимся от случая к случаю наглядным содержанием сознания, ĸᴏᴛᴏᴩᴏᴇ само по себе безотносительно к его тожественной предметной отнесенности. Между тем тожество предметной отнесенности при различном наглядном содержании составляет существенную предпосылку мышления; без нее мышление невозможно. В самом деле, тот переход одного "феноменального поля", одной наглядной ситуации в другую, к которому Коффка хочет свести процесс мышления, никак не может привести к решению задачи, возникшей в первой ситуации; для этого недостаточно замены исходной ситуации конечной ситуацией. Для того чтобы последняя ситуация могла стать решением той задачи, которая возникла в первой ситуации, крайне важно, чтобы содержание последней ситуации было соотнесено с первой и содержание обеих отнесено к одним и тем же предметам. Только при этих условиях, которые Коффка отверг, решение могло бы быть осознано как решение. О том же процессе перехода от одной наглядной ситуации к другой, о котором говорит Коффка, можно сказать, что мы, перейдя от исходной проблемной ситуации к последующей, в лучшем случае ушли от задачи и только избавились от нее, но никак не то, что мы ее разрешили. Двойное сведение и предмета и операции субъекта к структуре непосредственно данного содержания сознания упраздняет основные предпосылки мыслительного акта. Мышление так же несводимо к преобразованию феноменальных структур, как и к ассоциации представлений.

Теория мышления в психологии. - понятие и виды. Классификация и особенности категории "Теория мышления в психологии." 2017, 2018.