Модернисты 20 века в литературе. Модернизм в русской литературе

Модернизм в литературе — явление в литературе конца XIX — начала XX века, характеризуемое отходом от классического романа в пользу поиска нового стиля и радикальным пересмотром литературных форм. Является частью общего направления в искусстве — модернизма (от лат. modernus — «современный, недавний»).

Период модернизма считается завершившимся к концу 1930-х годов. На смену модернизму пришёл постмодернизм.

Основоположниками модернизма являются М.Пруст «В поисках утраченного времени», Дж.Джойс «Улисс», Ф.Кафка «Процесс».

Расцвет модернизма приходится на 1920 год. Основной задачей модернизма является проникновение в глубины сознания и подсознания человека, передача работы памяти, особенностей восприятия окружающего, в том, как в «мгновениях бытия» преломляется прошлое, настоящее и провидится будущее. Основным приёмом в творчестве модернистов становится «поток сознания», позволяющий запечатлеть движение мыслей, впечатлений, чувств.

Модернизм - это общий термин, применимый в ретроспективе к широкой области экспериментальных и авангардистских течений в литературе и других видах искусства в начале двадцатого столетия. Сюда относятся такие течения, как символизм, футуризм, экспрессионизм, имаджизм, вортицизм, дадаизм и сюрреализм, а также другие новшества мастеров своего дела.

Модернистскую литературу характеризует, прежде всего, отторжение традиций девятнадцатого века, их консенсуса между автором и читателем. Конвенции реализма, к примеру, были отвергнуты Францем Кафкой в романе «Процесс» Л. Копелев. Сердце всегда слева. Статьи и заметки о современной зарубежной литературе. Москва, «Советский писатель», 1960,стр.168, Дж. Джойсем в произведении «Улисс» и другими романистами, в том числе и в экспрессионистической драме, а поэты отказывались от традиционной метрической системы в пользу верлибра. Модернистские писатели видели себя как авангард, откинувший буржуазные ценности, и заставляли читателя задуматься, применяя сложные новые литературные формы и стили. В художественной литературе принятое течение хронологического развития событий было поставлено с ног на голову Джозефом Конрадом, Марселем Прустом и Уильямом Фолкнером.

У каждой страны был свой модернизм, неважно, вошел ли он в анналы мировой литературы или так и остался локальным явлением. Сама суть модернизма - культурного течения, зародившегося между мировыми войнами в обществе, истощенном идеями прошлого, является космополитичной. Писатели, работавшие в это время, экспериментировали с формами, способами, приемами, техниками, чтобы дать миру новое звучание, но темы их оставались вечными. Чаще всего это была проблема одиночества человека в этом разноцветном мире, несовпадение его собственного темпа с темпом окружающей действительности. Именно модернизм, в отличие от всех предыдущих течений будет акцентировать свое внимание на человеке, на его внутренней сущности, отбрасывая внешний антураж или видоизменяя его так, чтобы он только подчеркивал основную идею. Критики говорят о литературе модернизма, как о явлении довольно мрачном, но такое ощущение создается преимущественно из-за того, что читатель рассматривает мир, поданный автором, через призму восприятия последнего, окрашенную разочарованием и вечным поиском смысла бытия.

Этапы истории литературы, предваряющие модернизм - декадентство и авангардизм, иногда рассматривают в качестве ранних стадий модернизма. Модернизм объединяет различные течения и идеи, но общим для всех его представителей остаётся вера в то, что современный человек оторван от общества, в котором он живёт, от окружающего мира, он замкнут, одинок, постоянно ощущает свою беспомощность и абсурдность своего существования. Напр., в романе Ж.-П. Сартра «Тошнота» главный герой Рокантен неожиданно ощущает неприятность, отвратительность всех окружающих его вещей, они как бы перестают быть сами собой, превращаясь в восприятии героя в размягчённую, омерзительную массу.

Другая группа мотивов, характерных для модернизма, - не поиск гармонии в мире (возможно, она в принципе недостижима), но изображение его таким абсурдным, какой он есть, и даже ещё более абсурдным. В рамках модернизма развивается литература абсурда и особенно драматургия абсурда. Главные её представители - Э. Ионеско и С. Беккет. В пьесах Э. Ионеско герои ведут совершенно бессмысленные диалоги, совершают необъяснимые поступки; например, герои пьесы «Лысая певица» чрезвычайно удивляются тому, что человек завязывает шнурок на ботинке, распахивают дверь без нужды, но не открывают её в ответ на дверной звонок и т. д. Герои С. Беккета попадают в абсурдные ситуации; например, вся пьеса «В ожидании Годо» строится на том, что группа людей ждёт человека по имени Годо, который так и не приходит. В русской литературе вершинными проявлениями литературы и театра абсурда стало творчество «обэриуитов», в первую очередь Д. И. Хармса. Аллегорическое изображение бессмысленности жизни современного человека представлено в рассказах и романах Ф. Кафки «Замок» и «Процесс», которые по жанру близки притчам: напр., сюжет рассказа «Превращение» - превращение чиновника, обычного служащего в отвратительное насекомое. Элементы модернизма очевидны в творчестве А. П. Платонова 1930-х гг. («Чевенгур», «Котлован»), в поздних произведениях А. А. Ахматовой («Энума элиш. Пролог, или Сон во сне»).

Философские предпосылки модернизма связаны с экзистенциализмом и фрейдизмом. Писатели Ж.-П. Сартр и А. Камю являются, наряду с М. Хайдеггером, крупными философами-экзистенциалистами. Основная идея экзистенциализма, получившая отражение в модернизме, - заброшенность человека в мире, его одиночество и тяжкое бремя ответственности за своё существование. Фрейдизм повлиял на модернизм открытием сферы подсознательного и бессознательного в человеке: поступки людей далеко не всегда имеют рациональное объяснение, даже наоборот, они в большинстве своём иррациональны. Истоки модернизма следует видеть и в философских системах Ф. Ницше, А. Бергсона, Э. Гуссерля. С модернистскими концепциями человека полемизировали Т. Манн («Доктор Фаустус»), Г. Гессе («Игра в бисер»).

Модернизм привнёс много нового не только в содержание литературы, но и в набор приёмов, которыми она располагает. Его открытием является «поток сознания» (впервые в романе Дж. Джойса «Улисс», в главе «Пенелопа»), совмещение сиюминутного восприятия и воспоминания (приём, на котором основан роман В. Вулф «К маяку», - герой смотрит на свой дом и вспоминает, каким он был до смерти жены, когда вся семья ещё была вместе). Модернизм существенно расширил пространственно-временные границы художественного произведения: если раньше повествование, как правило, ограничивалось одним, максимум двумя планами, то теперь появился монтаж нескольких планов, их сложное совмещение, наложение, пересечение. Небывалое развитие получил внутренний монолог героя, изложение его мыслей, переживаний, ставшее настолько значительным в произведении, что автор и авторская точка зрения в модернизме отодвинулись на второй план.

В позднем модернизме стали популярны антижанры: антироман, антидрама - произведения, чья задача состоит в отрицании всех стереотипов романа или драмы, отрицании приемов, способов изображения и т. п.

Особенности литературы модернизма

Модернизм в литературе стал закономерным итогом развития художественного сознания и перехода от классического восприятия автором мира к модернистскому. Вместо создания собственного мира, предложения читателю готовых концепций, литература модернизма становится чистым отражением реальности или её полной противоположностью. Автор перестаёт быть носителем абсолютной истины и начинает демонстрировать её относительность. Как следствие, рушится целостность мира произведения: на смену линейному повествованию приходит обрывочное, раздробленное на небольшие эпизоды и подаваемое посредством нескольких героев, имеющих даже противоположныхй взгляд на излагаемые события и факты.

Модернизм в литературе проявился в новых направлениях: символизме, акмеизме, футуризме. Одновременно была переосмыслена реалистичная литература. Появился стиль, названный «потоком сознания», характеризующийся глубоким проникновением во внутренний мир героев. Важное место в литературе модернизма занимает тема осмысления войны, потерянного поколения.

Модернизм это эстетическая концепция, сложившаяся в 1910-е и особенно интенсивно развивавшаяся в межвоенное двадцатилетие. Отдельные исследователи связывают возникновение модернизма с творчеством французских «проклятых поэтов» 1870-х (П.Верлен, А.Рембо) или даже с публикацией книги Ш.Бодлера «Цветы Зла» (1857). Однако более принята точка зрения, согласно которой модернизм складывался в результате пересмотра философских основ и творческих принципов художественной культуры 19 века, происходившего на протяжении нескольких десятилетий, вплоть до первой мировой войны. Об этом пересмотре свидетельствует история таких школ и направлений в европейской культуре, как импрессионизм, символизм, новая драма, кубизм, имажизм, футуризм и ряд других, менее значительных. При всех, порою резких, различиях программ и манифестов, эти школы объединяет восприятие своей эпохи как времени необратимых исторических перемен, сопровождающихся крахом верований и духовных ценностей, которыми жили предшественники. Возникшее на этой почве убеждение в необходимости радикального обновления художественного языка классического реализма дало основной импульс становлению модернизма как эстетической доктрины.

Модернизм формируется в условиях приближающегося социально-исторического кризиса невиданных масштабов, апогеем которого стала мировая война. Эта атмосфера усиливает ощущение беспочвенности либерально-гуманистического умонастроения и верований в неуклонный общественный прогресс, которыми жил 19 век. Становится все более очевидным банкротство преобладавшего в те времена позитивистского миропонимания. Новые концепции в естествознании и в гуманитарных областях приводят к существенному изменению картины мира, непосредственно отзываясь и в искусстве модернизм, философской установкой которого становится движение «а realibus ad realiora» («от реального к реальнейшему»). Принцип постижения сокровенного смысла за эмпирикой явлений и вещей отвечал духу этой культуры, художественные идеи которой близки тем философским учениям и научным доктринам периода формирования модернизма, где поиск «реальнейшего» приводит к коренной ревизии позитивистских принципов и положений, основывающихся только на изучении «реального». Особую важность для творчества последователей модернизма имели концепция «потока сознания», экспериментально разработанная, а затем теоретически обоснованная в «Принципах психологии» (1890) американским философом У.Джеймсом, учение об интуиции и интерпретация жизненных процессов по аналогии с процессами сознания, предложенные в работах французского мыслителя А.Бергсона («Непосредственные данные сознания», 1889; «Творческая эволюция», 1907), доктрина психоанализа, созданная австрийским психологом З.Фрейдом («Я и Оно», 1923). Широкое воздействие на литературу и искусство модернизма оказала теория архетипов (образов, выражающих коллективное бессознательное), которую разработал К.Юнг, швейцарский последователь (а затем антагонист) Фрейда. Объективно некоторые особенности художественного видения модернизма (в частности, трактовка времени и пространства) обладают общностью с теорией относительности (1915) А.Эйнштейна.

Несмотря на отсутствие программного документа, сформулировавшего главные отправные посылки и эстетические устремления модернизма, развитие этого направления в художественной культуре Запада и России выявляет устойчивость свойственных ему особенностей, позволяющих говорить об определенной художественной системе (в ряде работ предпочтение отдано другому термину - художественный метод). Модернизм всегда с большей или меньшей последовательностью отказывается от принципа репрезентации , т.е. изображения действительности в системе реально присущих ей связей, которые воссоздаются под знаком достоверности и жизнеподобия, и неизменно противопоставляет этому принципу подчеркнутую условность картины, строящейся на идее художественной деформации, алогизма, игры смыслами: этим подчеркивается невозможность конечных, непререкаемых истин о мире и человеке. Жизненный факт воспринимается искусством модернизма не как данность, а обязательно как проблема. Господствует состояние «эпистемологической неуверенности» и признается неосуществимой та завершенность и аутентичность воссоздания мира во всем богатстве его связей, которая была главной творческой задачей для художественной культуры 19 века, развивавшейся в границах эстетики классического реализма. Для модернизма характерно пристрастие к изображению действительности как хаоса и абсурда; личность чаще всего описана в контексте ее отчужденности от социума, законы которого ею воспринимаются как непостижимые, алогичные и иррациональные. Ситуация отчуждения, с которой человек сталкивается и в общественной, и в частной жизни, постоянно убеждаясь в невозможности реального взаимопонимания и диалога с другими, порождает комплекс «несчастного сознания», воссозданный во многих наиболее значительных произведениях модернизма, начиная с творчества Ф.Кафки.

Эта ситуация провоцирует как радикальный бунт против трагического - ввиду его онтологической бессмыслицы - «человеческого удела» (обычная проблематика литературы экзистенциализма), так и философскую рефлексию, итогом которой становится образ действительности как вечно повторяющегося круговорота, когда вновь и вновь выясняется, что личность, затерянная в «толпе одиноких», безнадежно утратила чувство осмысленности и целенаправленности своего существования (романы Дж.Джойса). Сознающий собственную не целостность, герой литературы модернизма особенно напряженно размышляет о проблемах самоидентичности и приходит к убеждению, что для него стал невозможен выстроенный, завершенный, внутренне органичный образ самого себя. Разорванность, фрагментарность духовного и эмоционального опыта может ощущаться им элегически, с оттенком драматизма («субъективная эпопея» М.Пруста, проза В.Набокова американского периода), но подчас приобретает в модернизме и трагифарсовую трактовку с преобладанием элементов «черного юмора» (театр абсурда Э.Ионеско и С.Беккета, романы Дж.Барта и Т.Пинчона).

Пародирование некоторых наиболее укорененных философских и художественных верований, отличавших эпоху классического реализма, составляет важный элемент многих произведений модернизма, начиная с самых ранних (драматургия и проза А.Жарри), и является неотъемлемой частью творческой программы таких школ, принадлежащих истории модернизма, как дадаизм и сюрреализм. Вместе с тем для крупнейших представителей модернизма характерно стремление опираться на переосмысленные ими явления художественной культуры 19 века , которые в их трактовке, предопределенной творческими принципами самих толкователей, оказываются выведенными за рамки реалистической эстетики (так А.Белый прочитывает Н.В.Гоголя, оказавшего сильное влияние на его прозу, а Пруст сходным образом усваивает важные для него уроки Г.Флобера, у которого перенимается прежде всего, если не исключительно, идея произведения, свободного от любого рода идеологии и дидактики). В диалоге с традицией модернизма особое внимание уделяет литературе романтизма, в которой он обнаруживает некоторые мотивы и художественные идеи, получившие широкое развитие в его собственной практике, - власть отчуждения, исчезнувшая целостность жизненного опыта, зарождающаяся на этой почве «романтическая ирония».

Ранний модернизм

Ранний модернизм отличается стремлением построить и художественно обосновать собственную концепцию человеческого опыта «в наше время» (так озаглавил первую книгу Э.Хемингуэй, в молодости близкий модернизму). Эта концепция, требующая преодоления устаревшего, на взгляд приверженцев модернизма, принципа «миметической референциальности» (т.е. осознанной соотнесенности художественного произведения с кругом явлений объективной реальности, признаваемых наиболее существенными для ее понимания), призвана выразить новое самосознание литературы, озабоченной не проблемами достоверного воссоздания действительности, но ракурсами и уровнями восприятия жизненного опыта. Однако еще признается, что этот опыт обладает определенного рода духовным содержанием («метафизика реальности»), а иногда писатели, принадлежащие модернизму, даже находят в этом опыте, как Т.С.Элиот, некий трансцендентный смысл. Но по мере развития модернизма эта проблематика начинает играть менее значительную роль, уступая место самоценным экспериментам с художественным языком, которые приобретают все более формалистический (французский «новый роман», возвестивший программу борьбы с «ересью изобразительности»), а иногда и разрушительный характер (поздний С.Беккет, пришедший к идее «литературы молчания», т.е. к отказу от творчества, подменяемого пустыми страницами как жестом неприятия мира). Американский исследователь модернизма и последующей стадии «постмодерна» И.Хассан пишет, что на этой стадии, в отличие от «классического периода» модернизм, в литературе становится возможным все, включая и «ритуальное уничтожение языка», и исчезают «метафизика», «трансценденция», «телеологичность», присущие художественной практике модернизма, если, не игнорируя принципиальных различий между ними, говорить о Джойсе, Элиоте или Э.Паунде. Все они, а также английские писатели, примыкавшие к сложившейся в 1910-е группе «Блумсбери» во главе с В.Вулф, сыграли важную роль в разработке наиболее существенных положений литературной программы модернизма, которая предполагала новые принципы построения художественного универсума (мифологизм, подчеркнутая субъективность индивидуального восприятия и переживания реальности, множественность обликов и трудность самоидентификации героя, обязательные и пространные отсылки к «культурной памяти», присутствующие непосредственно в тексте произведений, а нередко даже конструирующие этот текст). Существенное значение для писателей, принадлежавших к этому кругу (а впоследствии и для эстетики модернизма в целом), приобрели интенсивно ими развивавшиеся философские идеи Дж.Мура, чья работа «Принципы этики» (1903) доказывала невозможность разграничения критериев добра и зла на основании доктрин социальной эволюции или естественных, общепринятых норм, а также положения неогегельянца Ф.Г.Брэдли, изложенные в трактате «Видимость и реальность» (1893). Эта работа подвергла критике концепции самодостаточности эмпирического познания действительности и объявила недостоверным или, во всяком случае, неокончательным любое знание о ней, игнорирующее специфику преломлений реальности в индивидуальном восприятии.

Необходимую содержательную точность понятию модернизм придал Элиот. Ощущение кризиса идей и исчерпанности художественных возможностей, воплотившихся в искусстве классического реализма, у Элиота и близких ему по взглядам художников (П.Валери, Г.Бенн) перерастало в уверенность, что завершилась определенная эпоха в культуре, отмеченная господством гуманистической доктрины. Новая система философско-эстетических идей, в которой осуществляется поиск изобразительных форм, аутентичных для 20 века (т.е. реализован принцип «современного видения», нормативный для модернизма), складывается у писателей подобной ориентации под знаком всесторонней критики гуманизма, которому противопоставляется апология надличностного творчества, противостоящего культу «декламирующей личности», которой не дано постичь высшие смыслы бытия. Передавая смятение личности, вместе с крахом гуманизма утратившей свои духовные опоры, аутентично воссоздавая «несчастное сознание», в котором происходит «непрерывное амальгамирование разнородного опыта», творчество, согласно Элиоту, становится противодействием отчаянию, выходом из тупика, приобщением к миру непреходящих нравственных и культурных ценностей. «Магистральный сюжет» произведений модернизма, ориентированных на принцип «надличностного творчества», определен стремлением за воссоздаваемым хаосом «катастрофической» реальности обнаружить присутствие культурной традиции и активность духовных начал, которые придают бытию осмысленность и телеологичность. Поэтика, аутентичная для этого «сюжета», чаще всего представляет собой сплав трагедийности, пародии, лиризма, понятийных и визуальных ассоциаций, резко специфичный у каждого крупного художника (особенно органичным он оказался в одном из программных произведений модернизма - поэме Элиота «Бесплодная земля», 1922). Для данной поэтики характерно широкое использование мифа или мифологических реминисценций (ими подчеркивается устойчивость, «вечность» главных коллизий, проступающих через кажущуюся бессмыслицу «реального»), а также идея потока сознания, пришедшая на смену прежнему представлению о психологической устойчивости и однородности реакций индивидуума на внешний мир.

Новая система способов изображения и художественных ходов в литературе модернизма утверждается вместе с новым пониманием человека , когда наиболее существенным оказывается все личностное, не типовое, выходящее за пределы социальной детерминированности (в этом отношении особую важность представлял опыт Д.Г.Лоуренса). Интроспекция, отмеченная особенно заинтересованным вниманием к области подсознательного, как и к образам-архетипам, становится способом проникнуть в сокровенные человеческие побуждения, приблизившись к истине и о природе человека, и о характере его связей с универсумом. «Ткань идей» в искусстве модернизма приобретает намного более существенное значение, чем попытки воссоздать «ткань действительности» в жизне-подобном облике. Художественная условность в самых разнообразных ее проявлениях доминирует в этой литературе, приверженной подчеркнуто субъективному изображению мира - нередко с ярко выраженными элементами игры, иронии и травестии. Подчас (например, в сюрреализме) пародийное начало сочетается с отчетливо выраженной идеологической тенденцией: искусство осознается как мощное средство разрушения стереотипов и фобий логизированного, плоско рационалистического мышления.

С ходом времени в искусстве модернизма усиливается изначально ему присущее восприятие современности . Как эпохи, когда ослабевают связи между людьми и всеобъемлющим становится отчуждение, делающее личность бессильной перед лицом абсурда, воцарившегося в общественной жизни. Эта ситуация сопровождается нарастанием в литературе модернизма устремлений к герметичности, фактической бессодержательности творчества, широко затронувших и поэзию (американская школа объективизма), и драматургию (театр абсурда, в особенности на поздней стадии развития), и прозу. Путь Джойса от «Дублинцев» (1914), книги, воплотившей некоторые основные эстетические идеи модернизма, но вместе с тем создающей пластичный образ определенного социума, к «Поминкам по Финнегану» (1939), полностью замкнутым сферой экспериментов с композицией, точкой зрения и языком, может рассматриваться как пример эволюции, типичной для модернизма в целом.

Долгие годы считавшийся в западной эстетике некорректным для описания художественного процесса, термин модернизм утвердился в 1980-е не только в работах по истории литературы и искусства, но и в исторических трудах, где все более принятой становится концепция «модернистского сознания», определяющего характер целой эпохи, границы которой простираются от рубежа 19-20 века до последней трети 20-го, когда вступает в свои права «постмодернистское время». Однако более принятым все-таки остается взгляд на модернизм как на явление, существенное для эстетики и истории художественной культуры на новейшем этапе развития. Универсальность модернизма как единственной эстетической системы, воплотившей «дух современности», проблематична, а возможность объективно воссоздать картину движения литературы и искусства в 20 веке, исходя из приоритета модернизма как эстетики и направления, представляется лишь чисто гипотетической даже наиболее убежденным приверженцам доктрины, связывающей с модернизмом все новые черты художественной культуры последнего столетия. В действительности модернизм существовал как эстетическая концепция и как направление в ряду других концепций и направлений, вступая с ними во взаимодействие, часто принимавшее сложный и даже драматический характер. Об этом свидетельствует наследие многих крупнейших художников 20 века (В.Набоков, А.Камю, У.Фолкнер, Г.Гессе, О.Хаксли, Г.Гарсиа Маркес, С.Прокофьев, Ф.Феллини и др.), в разные периоды своей творческой жизни тесно соприкасавшихся с кругом идей и верований модернизма, однако в целом ему не принадлежащих, хотя можно отметить несомненную родственность искусству модернизма как той проблематики, которая оставалась у них преобладающей, так и ряда использумых ими эстетических средств. Вместе с тем миф о всеохватном и подавляющем воздействии модернизма на современную художественную культуру опровергается творчеством некоторых самых значительных ее представителей, сохранивших твердую приверженность традиции, ассоциируемой с классическим реализмом или с романтизмом (И.Бунин, В.Ходасевич, А.Платонов, Дж.Стейнбек, П.Лагерквист, Г.Грин).

модернизм произошло от французского moderne, что в переводе означает - новейший

Отправить свою хорошую работу в базу знаний просто. Используйте форму, расположенную ниже

Студенты, аспиранты, молодые ученые, использующие базу знаний в своей учебе и работе, будут вам очень благодарны.

Размещено на http://www.allbest.ru/

Введение

1. Литература первой половины XX века

2. Модернизм, как направление в литературе

3. Техника «Потока сознания»

Заключение

Список использованной литературы

Введение

Основным направлением литературы ХХ века является модернизм, охватывающий не только сферу литературы, но и искусства, и культуры прошедшего столетия. В рамках модернизма формируются такие литературные школы, как сюрреализм, дадаизм, экспрессионизм, оказывающие значительное влияние на романистику, драму, поэзию.

Новаторская реформа романического жанра находит свое выражение в становлении литературы «потока сознания», которая меняет само понятие жанра, категории времени и пространства в романе, взаимодействие героя и автора, стиль повествования.

Д. Джойс, В. Вулф и М. Пруст являются творцами и теоретиками этой литературы, но повествовательная стратегия «потока сознания» оказывает влияние на весь литературный процесс в целом.

Философская проза в начале ХХ века приобретает черты «романа культуры», такие романы соединяют в своих жанровых модификациях эссеистику, историю становления личности, исповедь, публицистику. Т. Манн определит этот вид прозы как «интеллектуальный роман».

Эстетизация художественного сознания в модернистском и интеллектуальном романе говорит о формировании «элитарной литературы», где целью писателя становится проблема духовного поиска, «сверхзадачи», невозможность решения которой приводит к отказу от назойливой, прямолинейной дидактики романа ХIХ века.

Актуальную, историко-социальную тематику сохраняет литература «потерянного поколения» и психологическая проза. Эта литература ставит задачу исследования современного общества и современного героя. В целом литературный процесс первой половины ХХ века характеризуется разнообразием и широтой новаторских явлений, ярких имен, представляет собой богатый материал для изучения.

1. Литература первой половины XX века

Наступивший XXI век делает ХХ столетие предшествующим, как совсем недавно XIX век был прошлым по отношению к ХХ. Смена столетий всегда продуцировала подведение итогов и появление прогностических предположений о будущем. Предположение, что ХХ век будет чем-то необычным по сравнению с XIX, возникло еще до того, как он начался. Кризис цивилизации, который интуитивно предвидели романтики, в полной мере был реализован уходящим веком: он открывается англо-бурской войной, затем погружается в две мировые войны, угрозу атомной энтропии, огромное количество военных локальных конфликтов.

Вера в то, что расцвет естественных наук, новые открытия непременно изменят жизнь людей к лучшему, разрушается исторической практикой. Хронология ХХ века обнажила горькую истину: на пути усовершенствования технологий теряется гуманистическое наполнение человеческого существования. Эта идея становится уже тавтологичной в конце ХХ столетия. Но предчувствие неверно избранной дороги появилось у философов, художников еще раньше, тогда, когда завершался XIX и начинался новый век. Ф. Ницше писал о том, что цивилизация - это тонкий слой позолоты на звериной сущности человека, а О. Шпенглер в работе "Причинность и судьба. Закат Европы" (1923) говорил о фатальной и неизбежной гибели европейской культуры.

Первая мировая война, разрушив достаточно устойчивые социальные и государственные отношения XIX века, поставила человека перед неумолимой настоятельностью пересмотра прежних ценностей, поисками собственного места в изменившейся реальности, пониманием того, что внешний мир враждебен и агрессивен. Результатом переосмысления феномена современной жизни стало то, что большинство европейских писателей, особенно пришедшее в литературу после первой мировой войны молодое поколение, скептически воспринимали главенство социальной практики над духовным микрокосмом человека. Утратив иллюзии в оценке выпестовавшего их мира и отшатнувшись от сытого мещанства, интеллигенция воспринимала кризисное состояние общества как крах европейской цивилизации вообще. Это породило пессимизм и недоверие молодых авторов (О. Хаксли, Д. Лоуренс, А. Барбюс, Э. Хемингуэй). Та же потеря устойчивых ориентиров поколебала оптимистическое восприятие писателей старшего поколения (Г. Уэллс, Д. Голсуорси, А. Франс).

Первая мировая война, которую прошло молодое поколение писателей, стала для них тяжелейшим испытанием и прозрением в лживости лжепатриотических лозунгов, что еще более усилило необходимость поисков новых авторитетов и нравственных ценностей и привело многих из них к бегству в мир интимных переживаний. Это был своеобразный путь спасения от воздействия внешних реалий. В то же время, писатели, познавшие страх и боль, ужас близкой насильственной смерти, не могли оставаться прежними эстетами, взирающими свысока на отталкивающие стороны жизни. Погибшие и вернувшиеся авторы (Р. Олдингтон, А. Барбюс, Э. Хемингуэй, З. Сассун, Ф.С. Фицджеральд) были отнесены критикой к так называемому "потерянному поколению". Хотя термин не соответствует значительному следу, который оставили эти художники в национальных литературах, тем не менее, литературоведы продолжают акцентировать их обостренное понимание человека на войне и после войны. Можно сказать, что писатели "потерянного поклонения" были первыми авторами, которые привлекли внимание читателей к тому феномену, получившему во второй половине ХХ века название "военный синдром".

Мощнейшей эстетической системой, формирующейся в первой половине столетия, стал модернизм, который анализировал частную жизнь человека, самоценность его индивидуальной судьбы в процессе "моментов бытия" (В. Вулф, М. Пруст, Т.С. Элиот, Д. Джойс, Ф. Кафка).

С точки зрения модернистов внешняя реальность враждебна личности, она продуцирует трагизм ее существования. Писатели полагали, что исследование духовного начала является своего рода возвращением к первоистокам и обретением истинного "я", потому что человек вначале осознает себя в качестве субъекта и затем создает субъектно-объектные отношения с миром.

Психологический роман М. Пруста, ориентированный на анализ разных состояний личности в различные этапы жизни, оказал несомненное влияние на развитие прозы ХХ столетия. Эксперимент Д. Джойса в области романа, его попытка создать современную одиссею породила массу дискуссий и подражаний. В поэзии первой половины ХХ века происходили те же процессы, что и в прозе. Так же как и для прозы, для поэзии характерно критическое отношение к техногенной цивилизации и ее результатам.

Поэтические эксперименты Т. Тзара, А. Бретона, Г. Лорки, П. Элюара, Т.С. Элиота способствовали преображению стихотворного языка. Изменения касались и художественной формы, которая стала более изощренной (очевидно проявился синтез разных родов искусства) и сущностной стороны, когда поэты стремились проникнуть в подсознание. Поэзия больше, чем прежде, тяготеет к субъективизму, символу, зашифрованности, активно используется свободная форма стиха (верлибр).

Реалистическое направление в литературе расширяло границы традиционного опыта художественного исследования мира, заложенного в XIX веке. Б. Брехт подверг сомнению тезис о "жизнеподобии", то есть подражательности реалистического искусства как непременном и непреложном его свойстве. Бальзаковский и толстовский опыт был важен с точки зрения сохранения традиции, понимания интертекстуальных связей. Но писатель считал, что любое эстетическое явление, пусть даже вершинное, не может быть искусственно "законсервировано", в противном случае оно превращается в догму, мешающую органичному развитию литературы.

Следует особо подчеркнуть, что реализм достаточно свободно использовал принципы нереалистической эстетики. Реалистическое искусство ХХ столетия столь отличается от классических вариантов предшествующего века, что чаще всего необходимо исследование творчества каждого отдельного писателя.

Проблемы гуманистического развития человека и общества, поиски истины, которая, по выражению британского автора второй половины столетия У. Голдинга, "всегда одна", волновали в равной мере и модернистов, и немодернистов. ХХ век был так сложен и противоречив, столь неодномерен, что писатели модернистской и немодернистской направленности, понимая глобальность происходивших в мире процессов и решая зачастую одни и те же задачи, делали при этом прямо противоположные выводы. Аналитическое дробление явлений, предпринятое модернистами в поисках скрытых смыслов, сочетается в общем потоке литературы первой половины века с исканиями реалистов, стремящихся синтезировать усилия по осмыслению общих принципов художественного отражения мира, чтобы остановить распад ценностей и уничтожение традиции, чтобы не прерывать связь времен.

2. Модернизм, как направление в литературе

Модернизм (итал. modernismo -- «современное течение»; от лат. modernus -- «современный, недавний») -- направление в искусстве и литературе XX века, характеризующееся разрывом с предшествующим историческим опытом художественного творчества, стремлением утвердить новые нетрадиционные начала в искусстве, непрерывным обновлением художественных форм, а также условностью (схематизацией, отвлечённостью) стиля.

Если подходить к описанию модернизма серьезно и вдумчиво, то станет понятно, что авторы, относимые к модернизму, на самом деле ставили перед собой совершенно разные цели и задачи, писали в разных манерах, по-разному видели человека, и зачастую объединяло их то, что они просто жили и писали в одно и то же время. Например, к модернизму относят Джозефа Конрада и Дэвида Герберга Лоренса, Вирджинию Вульф и Томаса Стернза Элиота, Гийома Аполлинера и Марселя Пруста, Джеймса Джойса и Поля Элюара, футуристов и дадаистов, сюрреалистов и символистов, не задумываясь о том, есть ли между ними что-то общее, кроме эпохи, в которую они жили. Наиболее честные сами с собой и с читателям литературоведы признают факт расплывчатости самого термина «модернизм». модернизм литература сознательный бессознательный

Модернистскую литературу характеризует, прежде всего, отторжение традиций девятнадцатого века, их консенсуса между автором и читателем. Конвенции реализма, к примеру, были отвергнуты Францем Кафкой и другими романистами, в том числе и в экспрессионистической драме, а поэты отказывались от традиционной метрической системы в пользу верлибра.

Модернистские писатели видели себя как авангард, окинувший буржуазные ценности, и заставляли читателя задуматься, применяя сложные новые литературные формы и стили. В художественной литературе принятое течение хронологического развития событий было поставлено с ног на голову Джозефом Конрадом, Марселем Прустом и Уильямом Фолкнером, в то время как Джеймс Джойс и Вирдижиния Вульф ввели новые способы отслеживать поток мыслей своих героев при помощи стиля «поток сознания».

Начало XX века сопровождался и социальными сдвигами, и развитием научной мысли, старый мир изменялся на глазах, причем изменения часто опережали возможность их рационального объяснения, которое приводило к разочарованиям в рационализме. Для их осознания нужны были новые приемы и принципы обобщения восприятия действительности, новое понимание места человека во вселенной (или «Космосе»). Не случайно большинство представителей модернизма искало мировоззренческую подпочву в популярных философских и психологических концепциях, которые уделяли внимание проблемам индивидуальности: в фрейдизме и ницшеанстве. Разнообразие исходных концепций мировосприятия, кстати, во многом обусловила и самое разнообразие направлений и литературных манифестов: от сюрреализма до дадаизма, от символизма до футуризма и т.п. Но и прославление искусства как разновидности тайного мистического знания, которое противопоставляется абсурдности мира, и вопрос о месте личности с ее индивидуальным сознанием в Космосе, склонность к созданию собственных новых мифов разрешают рассматривать модернизм как единое литературное течение.

Любимый персонаж модернистов-прозаиков - «маленький человек», чаще всего образ среднего служащего (типичными есть маклер Блум в «Улиссе» Джойса или Грегор в «Перевоплощении» Кафки), так как тот, кто страдает, незащищенная личность, игрушка высших сил. Жизненный путь персонажей - ряд ситуаций, личное поведение - ряд актов выбора, причем настоящий выбор реализовывается в «пограничных», часто нереальных ситуациях. Герои модернистов живут, будто вне реального времени; общество, власть или государство для них - какие-то вражеские феномены иррациональной, если не откровенно мистической природы. Камю ставит знак равенства, например, между жизнью и чумой. Вообще в изображении модернистов-прозаиков, зло по обыкновению окружает героев со всех сторон. Но вопреки внешней ирреальности сюжетов и обстоятельств, которые изображаются, через достоверность деталей создается ощущение действительности или даже будничности этих мифических ситуаций. Авторы часто переживают одинокость этих героев перед вражеским светом, как свою собственную. Отказ от позиции «всеведение» разрешает писателям, будто приблизиться вплотную к изображаемым героям, иногда - к отождествлению себя с ними. Отдельного внимания заслуживает открытие такого нового приема представления внутреннего монолога как «поток сознания», в котором смешанные и ощущение героя, и то, что он видит, и мысли с ассоциациями, вызванными образами, которые возникают, вместе с самым процессом их возникновения, будто в «неотредактированном» виде.

3. Техника «Потока сознания»

Поток сознания (англ. Stream of consciousness) -- приём в литературе XX века преимущественно модернистского направления, непосредственно воспроизводящий душевную жизнь, переживания, ассоциации, претендующий на непосредственное воспроизведение ментальной жизни сознания посредством сцепления всего вышеупомянутого, а также часто нелинейности, оборванности синтаксиса.

Термин «поток сознания» принадлежит американскому философу-идеалисту Уильяму Джеймсу: сознание -- это поток, река, в которой мысли, ощущения, воспоминания, внезапные ассоциации постоянно перебивают друг друга и причудливо, «нелогично» переплетаются («Основания психологии», 1890). «Поток сознания» часто представляет собой предельную степень, крайнюю форму «внутреннего монолога», в нём объективные связи с реальной средой нередко трудно восстановимы.

Поток сознания создаёт впечатление, что читатель как бы «подслушивает» его опыт в сознании персонажей, что даёт ему прямой интимный доступ в их мысли. Включает в себя также представление в письменном тексте того, что не является ни чисто вербальным, ни чисто текстуальным.

Достигается это в основном двумя путями повествования и цитирования, внутренним монологом. При этом часто ощущения, переживания, ассоциации друг друга перебивают и переплетаются, подобно тому, как это происходит в сновидении, чем часто по мысли автора и является на самом деле наша жизнь -- после пробуждения от сна мы всё-таки все ещё спим.

По-настоящему возможности этого приема раскрылись в романах М. Пруста, В. Вулф и Дж. Джойса. Именно с их легкой руки, в романе исчезло понятие «центрального образа» и было заменено понятием «центрального сознания».

Дж. Джойс стал первым, кто применил тотальный «поток сознания». Центральным произведением «потока сознания», справедливо, считается «Улисс», продемонстрировавший одновременно вершину и исчерпанность возможностей этого метода: исследование внутренней жизни человека сочетается в нём с размыванием границ характера.

Стивен Дедал - холодный интеллектуал, чей мозг постоянно занят необычными размышлениями:

…Неотменимая модальность зримого. Хотя бы это, если не больше, говорят моей мысли мои глаза. Я здесь, чтобы прочесть отметы сути вещей: всех этих водорослей, мальков, подступающего прилива, того вон ржавого сапога. Сопливо-зеленый, серебряно-синий, ржавый: цветные отметы. Пределы прозрачности. Но он добавляет: в телах. Значит, то, что тела, он усвоил раньше, чем что цветные. Как? А стукнувшись башкой об них, как еще. Осторожно. Он лысый был и миллионер, maestro di color che sanno [учитель тех, кто знает (итал. Данте. Ад, IV, 131)].

Предел прозрачного... Почему…? Прозрачное, непрозрачное. Куда пролезет вся пятерня, это ворота, куда нет - дверь. Закрой глаза и смотри.

Леопольд Блум - everyman, средний человек, чьи представления о мире довольны ограничены:

Мистер Блум с добродушным интересом поглядел на черное гибкое существо.

Ладный вид: шерстка гладкая и блестит, белая пуговка под хвостом, глаза зеленые, светятся. Он нагнулся к ней, упершись ладонями в колени.- Молочка киске!

Мррау! - громко мяукнула она.

Говорят, они глупые. Они понимают, что мы говорим, лучше, чем мы их понимаем. Вот эта все что хочет поймет. И злопамятная. Интересно, каким я ей кажусь. Вышиной с башню? Нет, она ведь может на меня вспрыгнуть.- А цыплят боится, - поддразнил он ее.

Боится цып-цыпочек. В жизни не видал такой глупой киски. Жестокая. Это у них в природе. Странно, что мыши при этом не пищат. Как будто им нравится.

Мгррау! - мяукнула она громче. Глаза ее, жадные, полуприкрытые от стыда, моргнули, и, жалобно, протяжно мяукнув, она выставила свои молочно-белые зубки. Он видел, как сужаются от жадности черные щелки ее зрачков, превращая глаза в зеленые камешки. Подойдя к шкафу, он взял кувшин, свеженаполненный разносчиком от Ханлона, налил на блюдце теплопузырчатого молока и осторожно поставил блюдце на пол.

Мяв! - взвизгнула она, кидаясь к еде.

Он смотрел, как металлически поблескивают ее усы в тусклом свете и как, трижды примерившись, она легко принялась лакать. Правда или нет, что, если усы подрезать, не сможет охотиться. Почему бы? Может, кончики светят в темноте. Или служат как щупики, возможно.

Теперь насладимся женским «потоком сознания» Молли Блум, в котором Джойс, по мнению многих, выявил истинную сущность женской души:

…это для тебя светит солнце,- сказал он в тот день, когда мы с ним лежали среди рододендронов на мысу Хоут; он в сером твидовом костюме и в соломенной шляпе, в тот день когда я добилась, чтоб он сделал мне предложение, да сперва я дала ему откусить кусочек печенья с тмином из моих губ, - это был високосный год как сейчас да 16 лет назад. Боже мой, после того долгого поцелуя я чуть не задохнулась, да он сказал - я горный цветок, да это верно, мы цветы, все женское тело, да это единственная истина, что он сказал за всю жизнь и еще это для тебя светит солнце сегодня, да этим он и нравился мне, потому что я видела он понимает или же чувствует - что такое женщина, и я знала, что я всегда смогу сделать с ним, что хочу, и я дала ему столько наслаждения, сколько могла, и все заводила заводила его, пока он не попросил меня сказать да, а я не стала сначала отвечать, только смотрела на море и небо и вспоминала обо всем, чего он не знал: Малви, и мистера Стенхоупа, и Эстер, и отца, и старого капитана Гроува, и матросов, на пирсе играющих в птички летят, и в замри и в мытье посуды, как они это называли, и часового перед губернаторским домом в белом шлеме с околышем, - бедняга чуть не расплавился, и смеющихся испанских девушек в шалях с высокими гребнями в волосах, и утренний базар греков, евреев, арабов и сам дьявол не разберет кого еще со всех концов Европы, и Дьюк-стрит, и кудахчущий птичий рынок неподалеку от Ларби Шэрона, и бедных осликов, плетущихся в полудреме, и неведомых бродяг в плащах, дремлющих на ступеньках в тени, и огромные колеса повозок, запряженных волами, и древний тысячелетний замок, да и красавцев мавров в белых одеждах и тюрбанах, как короли приглашающих тебя присесть в их крохотных лавчонках, и Ронду где posadas [постоялые дворы (исп.)] со старинными окнами, где веер скрыл блеснувший взгляд, и кавалер целует решетку окна, и винные погребки, наполовину открытые по ночам и кастаньеты и ту ночь, когда мы пропустили пароход в Альхесирасе, и ночной сторож спокойно прохаживался со своим фонарем, и… Ах тот ужасный поток кипящий внизу, Ах и море, море алое, как огонь, и роскошные закаты, и фиговые деревья в садах Аламеды, да и все причудливые улочки, и розовые желтые голубые домики аллеи роз, и жасмин, герань, кактусы, и Гибралтар, где я была девушкой, и Горным цветком, да когда я приколола в волосы розу, как делают андалузские девушки, или алую мне приколоть…, да…, и как он целовал меня под Мавританской стеной, и я подумала не все ли равно он или другой, и тогда я сказала ему глазами чтобы он снова спросил…, да и тогда он спросил меня,- не хочу ли я… да… сказать да, мой горный цветок… и сначала я обвила его руками, да… и привлекла к себе так что он почувствовал мои груди, их аромат… да, и сердце у него колотилось безумно и… да… я сказала да… я хочу… Да.

Как видите, мы узнали суть героев не потому, что автор сказал нам об этом - автор мертв - мы узнали это, потому что сами проникли в их мысли.

Безусловно, «поток сознания» - это наилучший из известных методов передачи психологизма, но он отнюдь не идеален, что отмечает Владимир Набоков:

«Прием «потока сознания» незаслуженно потрясает воображение читателей. Я хочу представить следующие соображения. Во-первых, этот прием не более «реалистичен» и не более «научен», чем любой другой. Дело в том, что «поток сознания» есть стилистическая условность, поскольку, очевидно, мы не думаем лишь словами - мы думаем еще и образами, но переход от слов к образам может быть зафиксирован непосредственно словами, только если отсутствует описание. Во-вторых, некоторые из наших размышлений приходят и уходят, иные остаются; они, что ли, оседают, неряшливые и вялые, и текущим мыслям и мыслишкам требуется некоторое время, чтобы обогнуть эти рифы. Недостаток письменного воспроизведения мыслей - в смазывании временного элемента и в слишком большой роли, отводимой типографскому знаку».

Заключение

Литература XX века по своему стилистическому и идейному разнообразию несопоставима с литературой XIX века, где можно было выделить только три-четыре ведущих направления. Вместе с тем современная литература дала ничуть не больше великих талантов, чем литература XIX столетия.

Европейская литература первой половины XX века испытала воздействие модернизма, что, прежде всего, проявляется в поэзии. Так, французские поэты П. Элюар (1895--1952) и Л. Арагон (1897--1982) были ведущими фигурами сюрреализма.

Однако наиболее значительными в стиле модерн была не поэзия, а проза -- романы М. Пруста («В поисках утраченного времени»), Дж. Джойса («Улисс»), Ф. Кафки («Замок»). Эти романы явились ответом на события Первой мировой войны, породившей поколение, получившее в литературе название «потерянного». В них анализируются духовные, психические, патологические проявления человека. Общим для них является методологический прием -- использование, открытого французским философом, представителем интуитивизма и «философии жизни» Анри Бергсоном (1859--1941), метода анализа «потока сознания», заключающийся в описании непрерывного течения мыслей, впечатлений и чувств человека. Он описывал человеческое сознание как непрерывно изменяющуюся творческую реальность, как поток, в котором мышление составляет лишь поверхностный слой, подчиняющийся потребностям практики и социальной жизни.

Размещено на Allbest.ru

...

Подобные документы

Сущность модернизма, его основные литературные направления. Развитие символизма, представители юного поколения символистов. Возникновение акмеизма в начале XX века. Русские футуристы: В. Хлебников, Б. Пастернак. Значение метафоры в творчестве имажинистов.

презентация , добавлен 25.10.2012

История модернизма и основные этапы его развития. Исследование художественных особенностей явления модернизма в англоязычной литературе XX века. Анализ специфики образов английского модернистского романа на примере произведения "Clay" Джеймса Джойса.

курсовая работа , добавлен 26.06.2014

Введение термина "поток сознания" психологом У. Джемсом. "Поток сознания" в литературе как художественный метод для исследования и воспроизведения душевной жизни человека. Бергсон и "поток сознания". Роман Джеймса Джойса "Улисс", его содержание и образы.

лекция , добавлен 01.10.2012

Сущность и основа философии модернизма, ее основные представители. Краткая биография австрийского писателя Ф. Кафки, влияние модернизма на его творчество. Выражение глубокого кризиса буржуазного общества и отсутствия выхода в произведениях Ф. Кафки.

реферат , добавлен 07.12.2011

Разнообразие художественных жанров, стилей и методов в русской литературе конца XIX - начала ХХ века. Появление, развитие, основные черты и наиболее яркие представители направлений реализма, модернизма, декаденства, символизма, акмеизма, футуризма.

презентация , добавлен 28.01.2015

Мистическая поэзия. Испанский мистицизм XVI века – широкое общественное явление, выразившее тайные вольнолюбивые стремления и духовные искания просвещенной и прогрессивной части испанского общества, полностью отраженное в литературе.

доклад , добавлен 26.07.2007

Эмиль Золя - французский писатель, публицист и политический деятель. Произведения Мопассана, Флобера, Диккенса, Бальзака, Бейля (стендаля), Мериме, Теккерея, Пруста, Манна, Джойса, Ибсена, Верлена, Рембо, Уайльда, Коллинза, По, Верна, Санд и Бронте.

презентация , добавлен 21.04.2013

Возникновение жанра антиутопии, ее особенности в литературе первой трети XX века. Антиутопическая модель мира в романах Ф. Кафки "Процесс" и "Замок". Особенности поэтики и мировоззрения А. Платонова. Мифопоэтическая модель мира в романе "Чевенгур".

дипломная работа , добавлен 17.07.2017

Феномен безумия – сквозная тема в литературе. Изменение интерпретации темы безумия в литературе первой половины XIX века. Десакрализации безумия в результате развития научной психиатрии и перехода в литературе от романтизма к реализму. Принцип двоемирия.

статья , добавлен 21.01.2009

Зарубежная литература и исторические события ХХ века. Направления зарубежной литературы первой половины XX века: модернизм, экспрессионизм и экзистенциализм. Зарубежные писатели ХХ века: Эрнест Хэмингуэй, Бертольт Брехт, Томас Манн, Франц Кафка.

Модернизм является вторым, наряду с реализмом, направлением в литературе и искусстве ушедшего столетия. XX век вошел в историю культуры как век эксперимента, который зачастую становился нормой; век появления разных деклараций, манифестов и школ, нередко ополчавшихся на укоренившиеся традиции и незыблемые каноны.

Термин "модернизм" появился в конце XIX в. и закрепился за нереалистическими течениями и явлениями в литературе и искусстве. Как сложившаяся система модернизм выступает с 1920-х гг. Его философскими и психологическими истоками явились идеи Ф. Ницше, А. Бергсона, Э. Гуссерля, концепции З. Фрейда, К.-Г. Юнга, М. Хайдеггера и других. Основным в литературе модернизма (Дж. Джойс, Ф. Кафка, М. Пруст, В. Вулф, Г. Стайн, Ж.-П. Сартр, А. Камю, Э. Ионеско, С. Беккет и другие) предстает убеждение в глубоком и непреодолимом разрыве духовного опыта личности и доминирующих тенденций общественной жизни, ощущение насильственной изоляции человека от окружающего мира, замкнутости, отчужденности и конечной абсурдности каждого индивидуального существования и всей действительности. Постоянно ориентируясь на данную концепцию, крупнейшие писатели-модернисты (прежде всего Дж. Джойс и Ф. Кафка) тем не менее смогли, благодаря большому таланту, дать основательное, хотя и мистифицированное отражение некоторых особенностей развития буржуазного общества. Модернистской литературе присущи попытки построения эстетической гармонии путем искусственного обеднения картины жизни, искажения или полного игнорирования реальных процессов. В результате - приход к элитаризму, герметичным художественным конструкциям (В. Вулф, Г. Стайн и другие). Предметом изображения в литературе модернизма являются в конечном счете, не подлинные противоречия общества, а отражение их в кризисном, даже патологическом сознании человека, его изначально трагическое мироощущение, связанное с неверием в разумность истории, в поступательный ход ее развития и возможность воздействовать на действительность, выбирая определенную позицию и неся за нее ответственность. Для модернистов человек остается жертвой непознаваемых враждебных сил, формирующих его судьбу. Полемика с концепцией человека и со всем миросозерцанием модернизма составляет суть таких крупных произведений реализма XX в., как "Доктор Фаустус" Т. Манна, "Игра в бисер" Г. Гессе и др.

Модернизм как литературное движение предстает пестрым по своему составу идейно-политическим устремлениям и манифестам, включает множество различных школ, группировок, объединенных пессимистическим мировоззрением, стремлением художника не отражать объективную реальность, а самовыражать себя, установкой на субъективизм, деформацию. Модернизм помог обратить внимание на уникальность внутреннего мира человека, расковать фантазию творца как феномен окружающего человека реального мира. Художник не менее важен, утверждал П. Пикассо, чем то, что он изображает.

Модернизм литературный имеет две основные разновидности.

1. "Серьезный", или "проблемный", модернизм, развивая идеи элитарности и замкнутости искусства, убедительно представлен "отцами модернистского романа" Дж. Джойсом, М. Прустом, Ф. Кафкой.

Англо-ирландский писатель Джеймс Джойс (1882-1941) прославился как создатель школы "потока сознания". В знаменитом романе "Улисс" (1922) он поставил целью показать всевозможные варианты названного приема и осуществил свой замысел так талантливо, что его имя стало известно всему миру сразу после выхода романа. Вначале экспериментальная книга Джойса публиковалась в Париже (1922), где писатель жил в эмиграции. "Улисс" оставался запрещенным за безнравственность в Англии и Америке до 1937 г., хотя фрагменты романа печатались в маленьких американских журналах. Сегодня опыт Джойса, как и школы "потока сознания", широко используется мастерами слова разных направлений, школ и концепций.

Как техника письма "поток сознания" представляет собой алогичный внутренний монолог, воспроизводящий хаос мыслей и переживаний, малейшие движения сознания. Он - свободный ассоциативный поток мыслей в той последовательности, в какой они возникают, перебивают друг друга и теснятся алогичными нагромождениями. Подлинная сущность человека, утверждал он, не во внешней жизни и поступках, а в жизни внутренней, эмоциональной и иррациональной, не подчиняется законам логики. Раскрыть тайну сознания в своем творчестве с помощью "потока сознания" пытались многие художники слова от М. Пруста до У. Фолкнера и писателей Латинской Америки.

Совершенно особый жанр, стиль и система символов свойственны "Улиссу", которого С. Цвейг назвал "величайшим произведением наших дней", а его автора - "Гомером наших дней".

Существует множество версий прочтения "романа-мифа", "романа-лабиринта". "Улисс" содержит 18 эпизодов, аналогичных "Одиссее" Гомера, хотя порядок их следования не всегда совпадает. Композиция его трехчастная, подобно гомеровскому эпосу: ч. 1 - "Телемахида", ч. 2 - "Странствия Одиссея", ч. 3 - "Возвращение домой". Эпичности, выдержанной в композиции романа, противоречит в традиционном смысле его содержание. На огромном пространстве романа (1500 страниц) повествуется только об одном дне - 16 июня 1904 года, дне особенно не примечательном для его героев: учителя истории, интеллектуала Стивена Дедалуса, рекламного агента Леопольда Блума и его жены-певицы Мэрион, или Молли. Разные события, происходящие с восьми утра до трех ночи, воссозданы в разных эпизодах романа. В нем 18 различных ракурсов и столько же разнородных стилевых манер, с их помощью автор стремился проникнуть в тайны сознательного.

Великолепно знавший мировую классику, Джойс отказался в романе от известной описательности и занялся мифотворчеством. Его "Улисс" - не только определенная аналогия с "Одиссеей", но и пародия на нее. Исследуя лабиринты сознания, он подвергает своих героев "рентгеновскому просвечиванию" с помощью различных модификаций "потока сознания". Используя древнегреческую мифологию, Джойс сам создал миф, современный и древний, стилизованный и оригинальный. Главная символика романа - встреча отца и сына, Одиссея и Телемаха, Стивена Дедалуса и Леопольда Блума. Дублин увековечен в "Улиссе" как художественный образ столь же талантливо, как Париж у Э. Золя, Лондон в романе В. Вулф, Петербург у Ф.М. Достоевского и А. Белого.

В многоплановом романе Джойса цитируется и пародируется мировая классика, дегероизируются три главных действующих лица, иногда намеренно переводимых в примитивно-биологический план, есть "авгиевы конюшни" внутреннего мира и сознания человеческого. В "Улиссе" много вставных материалов: газетных сообщений, автобиографических данных, цитат из научных трактатов, исторических опусов и политических манифестов, в которых доминирует любимая Ирландия, тема ее независимости и тернистого пути к ней. Роман свидетельствует о поразительной эрудиции Джойса.

1. Авангардизм (от фр. - передовой отряд) - вторая разновидность модернизма. Широкое семантическое поле приводит к неуловимым очертаниям авангардизма, исторически объединяющего различные направления и течения - от символизма через футуризм, экспрессионизм, дадаизм до сюрреализма и поп-арта. Для них характерны психологическая атмосфера бунта, ощущение пустоты и одиночества, ориентация на нечетко представляемое будущее. "Авангард стремится избавиться от наносов прошлого, традиций" (Я. Мукаржовский).

Авангард не просто перечеркивает реальность - он движется к своей реальности, опираясь на имманентные законы искусства. К примеру, он отверг стереотипность форм массового сознания, не принял войну, безумие технократизма, закабаление человека; идея свободы сближает в целом аполитичный авангард с революцией. Авангард внес новую струю в искусство XX в.: ввел в поэзию урбанистическую тематику и новую технику, новые принципы композиции и различные функциональные стили речи, графическое оформление, свободный стих и его вариации.

ХХ век вошел в историю культуры как век эксперимента, который потом зачастую становился нормой. Это время появления разных деклараций, манифестов и школ, нередко посягавших на вековые традиции и незыблемые каноны. Например, была подвергнута критике неизбежность подражания прекрасному, о которой писал Лессинг в известной работе «Лаокоон, или о границах живописи и поэзии». Отправной точкой эстетики стало безобразное.

Термин модернизм появляется в конце века и закрепляется, как правило, за нереалистическими явлениями в искусстве, следующими за декадансом. Однако поиски модернизма предваряют и прециозность, и маньеризм, сюрреалистические фрески Иеронима Босха, «Цветы зла» Ш. Бодлера, программы «чистого искусства».

Модернизм как философско-эстетическое явление имеет следующие стадии: авангардизм (между войнами), неоавангардизм (50-60-е гг.), что достаточно спорно, однако имеет основания, постмодернизм (70-80-е гг.)

Модернизм продолжает нереалистическую тенденцию в литературе прошлого и переходит во вторую половину ХХ века.

Модернизм - это и творческий метод, и эстетическая система, нашедшая отражение в литературной деятельности ряда школ, нередко весьма различных по программным заявлениям. Общие черты: утрата точки опоры, разрыв и с позитивизмом века, и традиционным мировоззрением христианской Европы, субъективизм, деформация мира или художественного текста, утрата целостной модели мира, создание модели мира всякий раз заново по произволу художника, формализм.

Именно в конце в. появляются формалистические течения в литературе и искусстве - формализм, натурализм . Натуралисты кладут в основу философию позитивизма, которая отказывается от обобщающего знания, установления закономерностей действительности, ставит задачу лишь описывать действительность.

Послевоенная разруха, а затем период стабилизации в 20-е гг. стали общественной почвой, на которой взросло модернистское искусство 20-30-х гг. Крушение привычных устоев жизни в первую мировую войну повлекло за собой стремление обновить, переделать старое искусство, ибо оно уже не могло отвечать потребностям общества. Так возникают формалистические направление в литературе и искусстве: футуризм, дадаизм и сюрреализм и др. Они вырастают из общей социальной почвы, объективно отражая смятение человека, выбитого из привычной колеи событиями первой мировой войны. Он перестал понимать мир, прежде такой устойчивый и объяснимый. Какие-то неведомые силы бросили его в кровавую свалку народов, в кипящий водоворот событий. Он вышел из этой бойни уцелевший, но растерянный; он успел возненавидеть эти силы, не поняв, что ими руководят объективные законы. Он только осознал, что все в мире не устойчиво.

Перед лицом неведомой опасности у многих появляется чувство неуверенности и в то же время желание побунтовать, бросить в лицо обществу протест.

Все эти направления начала 20 века, в которых проявились черты глубокого духовного кризиса и упадка, духа сомнения, нигилизма, уныния, начиная с возникших еще в 19 веке импрессионизма и символизма , выступают под флагом новаторства, наиболее полно выражающего сокровенный дух новой эпохи.

Критика, поддерживая претензии на новизну, стала называть эти направления 20 в. модернизмом. В период первой мировой войны модернистские течения (кубизм, супрематизм, сюрреализм ) в больших количествах появляются в литературе и искусстве. Модернизм как литературное течение, охватившее Европу в начале века, имел следующие национальные разновидности: французский и чешский сюрреализм, итальянский и русский футуризм, английские имажинизм и школа «потока сознания», немецкий экспрессионизм, шведский примитивизм и др.

Как правило, все модернистские течения провозглашали «искусство для искусства», отвергая идейность и реализм.

Метод их творчества - формализм : вместо образов объективного мира возникают субъективные ассоциации, игра подсознательных импульсов.

В период стабилизации широкие слои интеллигенции находят удовлетворение в возрождении философских теорий субъективного идеализма . Им надоели разум и грубый реализм, им импонирует учение о подсознательных импульсах человека, о мире, не контролируемом разумом. Они жаждут полной свободы личности.

Так становятся модными теории бергсонианства и фрейдизма .

Австрийский врач-психиатр Зигмунд Фрейд на основании своего многолетнего опыта создает теорию психоанализа, которая оказала существенное влияние на концепцию личности в литературе ХХ века. Фрейд превратил теорию психоанализа из метода лечения неврозов в универсальный метод познания человеческой личности на глубинном уровне. Но Фрейд-философ - последовательный субъективный идеалист. Он утверждает, что в основе людских поступков кроются темные силы инстинкта. Человеку разумному Фрейд противопоставил Человека инстинктивного и бессознательного.

Обращаясь к анализу психических переживаний человека, Фрейд считает основной задачей проникновение в мир подсознания и мир инстинктов, ибо он убежден, что только изучение этих начал человеческого существования может объяснить поведение человека.

Изучая в клинике всевозможные отклонения в психике, Фрейд пришел к выводу, что «сознание не является хозяином в собственном доме», что чаще всего оно отсутствует, а человеческое «я» стремится избежать неприятности и получить удовольствие. При этом Фрейд утверждает, что доминирующим началом всех поступков человека являются его подсознательное, куда он относит страх, голод, то есть Фрейд стремится категориями подсознания объяснить социальные явления, отрицая влияние социальных причин на поведение и психику человека. Фрейд изучал механизмы патологического поведения людей, исследовал описки, оговорки, сновидения, доказывая, что психические расстройства отличаются от психического здоровья не качественно, а количественно. Фрейд высказал идею об особой миссии искусства: занимая промежуточную стадию между здоровьем и неврозом, искусство, по Фрейду, выполняет психотерапевтическую функцию, компенсируя в духовной и художественной деятельности то, что недостижимо в действительности.

Модернизм взял у Фрейда психоанализ и свободные ассоциации как способ исследования бессознательного, взял концепцию автономного творца, который является последней инстанцией.

В литературе реалистической влияние идей Фрейда нетрудно увидеть во внимании к амбивалентности (антагонистичности) чувств как феномену душевной жизни (любовь - ненависть, притяжение - отталкивание, дружба - зависть), в реабилитации сексуальности, которая благодаря психоанализу, вошла в культурную парадигму века, в повышенном внимании к инстинктивному и подсознательному в поведении человека.

Ученик Фрейда и его последователь, швейцарский психолог и психиатр Карл Густав Юнг (1875-1961) ввел понятие архетипа - устойчивого и почти не меняющегося стереотипа человеческого поведения. Он выявляется на подсознательном уровне, в том психическом слое, где сохраняется архаика древнейших мифов, осколки первобытных магических обрядов, художественных образов и атавистических страхов. Широко вошло в художественную культуру века введенное Юнгом понятие бессознательного, вобравшее в себя опыт прежних поколений, опыт, с которым человек рождается и существует, даже ничего не ведая о нем. Коллективное бессознательное предстает в виде символики и архетипов как универсальный язык, шифр и код всей истории человеческой культуры.

Продуктивной для художественной литературы оказалась также предложенная Юнгом идея маски, которая продолжила идеи американского психолога Уильяма Джеймса (1842-1910), который считал, что в сознании нормального человека может существовать несколько ипостасей, что на практике человек имеет столько же разных социальных личностей, сколько различных групп людей, мнением которых он дорожит.

С теорией Фрейда смыкается философия интуитивизма французского философа-идеалиста Анри Бергсона.

Анри Бергсон, опубликовавший свои работы еще в 19 веке, учит, что определяющим в человеческой жизни является не объективное сознание, а подсознание, которое возможно уловить лишь интуитивно. Поток сознания, в который вливаются как ручейки, различные непроизвольные ассоциации и воспоминания, лишь постепенно осознаваемые - вот что, по мнению Бергсона, должно стать объектом изучения и для философа, и для ученого. Только интуиция может дать возможность непосредственно познать истину, и это познание происходит вне процесса чувственного и рационального восприятия окружающего. Учение Бергсона происходит от недоверия к интеллекту, имеющему чисто практическое значение. Глубинные процессы психики интеллект не может объяснить, на это способна лишь интуиция. Язык, по Бергсону, тоже не в состоянии выразить все оттенки внутренних переживаний, в литературе анализ действительности подменяется художественным описанием психических состояний.

Широкое распространение получила литературная школа, которая в основу положила теорию З. Фрейда, которая привлекала писателей широкими возможностями раскрытия психики человека.

«Психоанализ» Фрейда стал основой изображения человека в произведениях М. Пруста, Андре Жида, в драмах Т. Уильямса.

Идеи модернизма в творчестве отдельных художников и школ, в каждом конкретном произведении получают нередко разную интерпретацию. Модернизм может быть определяющим в творчестве писателя в целом (Ф, Кафка, Д. Джойс) или может ощущаться как один из приемов, имеющий существенное влияние на манеру художника (М. Пруст, В. Вулф). Модернизм помог обратить внимание на уникальность внутреннего мира человека, расковать фантазию творца как феномен окружающего человека реального мира. Художник не менее важен, чем то, что он изображает, говорил Пикассо, любивший повторять, что он знает, как выглядят яблоки, и на картине Сезанна его интересует нечто другое.

В английской литературе в области модернистского романа наиболее характерными фигурами являются Джемс Джойс, Олдос Хаксли и представители психологической школы Вирджиния Вульф, Мэй Синклер, Дороти Ричардсон.

С именем англо-ирландского писателя Джеймса Джойса связана школа «потока сознания». «Поток сознания» как техника письма представляет собой алогичный внутренний монолог, воспроизводящий хаос мыслей и переживаний, мельчайшие движения сознания. Это - свободный ассоциативный поток мыслей в той последовательности, в которой они возникают, перебивают друг друга и теснятся алогичными нагромождениями. Впервые этот термин - «поток сознания» - появился в работах Уильяма Джеймса, где он развивал мысль о том, что сознание «не цепь, где все звенья соединены последовательно, а река».

Роман Джойса «Улисс» был провозглашен вершиной повествовательного искусства. Это монументальное произведение, в котором автор стремится проникнуть в подсознание своих героев, восстановить поток их мыслей чувств, ассоциаций. Древний мир об Одиссее и его странствиях претворен Джойсом в истории дублинского буржуа Блума, странствующего по Дублину в течение одного дня, его жены Мэрион и мятущегося художника Дедалуса (Дедала). «Улисс» содержит 18 эпизодов, аналогичных «Одиссее» Гомера. Роман называли «величайшим произведением наших дней», «великолепным, фантастическим, единственным в своем роде произведением, героическим экспериментом эксцентричного гения» (С. Цвейг), «выражением коллективного бессознательного» и бессмысленности эпохи (К. Юнг), «игрой с языком в духе поп-арта (Х. Кеннер), «евангелием модернистской эстетики» (Е. Гениева). На огромном пространстве романа в полторы тысячи страниц повествуется всего лишь об одном дне 16 июня 1904 года, типичном для героев: учителя истории, интеллектуала Стивена Дедалуса, Леопольда Блума, крещеного еврея, рекламного агента, и его жены, певицы Мэрион (Молли). Исследуя лабиринты сознания своих героев Джойс подвергает своих героев почти рентгеновскому просвечиванию с помощью различных модификаций потока сознания.

Джойс в мельчайших подробностях описывает, что делали герои, о чем они думали, передает поток их сознания, их внутренние монологи, стремится проследить независящие от сознания импульсы, которые движут ими, пытается вскрыть сложность присущих каждому из героев эротических комплексов. Десятки страниц воспроизводят беспорядочный ход мыслей Блума, Мэрион и Дедалуса. Джойс отказывается от знаков препинания, местами не употребляет заглавные буквы, использует приемы звукозаписи. Иногда передавая отрывочность и неопределенность мыслей Блума, Джойс просто обрывает фразы и слова, предоставляя читателю самому додумываться.

«…чулки морщат на лодыжках. Терпеть этого не могу, так безвкусно. Уж эти литераторы, все они в облаках витают. Туманное, сонное, символическое. Эстеты, вот они кто. Я бы не удивился, если окажется, что такая пища производит эти самые мысли в мозгу, поэтические. Взять хотя бы любого из этих полисменов, потеющих тушеным мясом в своих рубашки, из него и строчки стихов не выжмешь. Не знают даже, что за штука стихи. Нужно особое настроение.

Туманная чайка, махая крылами,

С пронзительным криком летит над волнами…

… Или зайти к старому Харрису и поболтать с молодым Синклером? Воспитанный человек. Завтракает должно быть. Нужно отдать в починку мой старый бинокль. Герцовские линзы, шесть гиней. Немцы всюду пролезут. Продают по дешевке, лишь бы завоевать рынок. В убыток. Можно бы купить по случаю в бюро утерянных вещей на вокзале. Удивительно, чего только люди не забывают в поездах и гардеробных. И о чем они только думают? Женщины тоже. Невероятно… там есть маленькие часы на крыше банка, по ним можно проверить бинокль». Этот отрывок весьма характерен для манеры Джойса и одновременно это одно из самых доступных для восприятия мест романа.

В романе использована греческая мифология, но и сам роман - это тоже миф, современный и древний. Главная символика романа - встреча отца и сына, Одиссея и Телемака (Блум ведет к себе пьяного Дедалуса, спасая от полиции, и воображает, что это его умерший сын Руди). Своеобразным символом становится и место действия романа - Дублин, который воспроизведен на страницах романа с необыкновенной тщательностью: схемы, планы районов, улиц, домов. В романе много вставных материалов: газетных сообщений, автобиографических данных, цитат из научных трактатов, исторических опусов и политических манифестов.

Главой «психологической школы» была признана Вирджиния Вульф (1882-1941), которая в своем творчестве продемонстрировала разнообразие возможностей психологического романа. Основной задачей своего искусства представители «психологической школы» считали исследование психологической жизни человека, которую они изолировали от социальной среды. Окружающий мир интересовал их лишь в той мере, в которой он отражался в сознании героев.

Все романы Вулф - это своеобразное путешествие вглубь личности, которую читатель может принять или не принять, но которой не имеет право диктовать. Вульф упорно искала, будучи смелым экспериментатором, новые пути в искусстве, стремясь к предельной глубине психологического анализа, к выявлению безграничных глубин духовного начала в человеке. Отсюда свободная форма диалогов и монологов, импрессионистическая манера описания обстановки и пейзажа, своеобразная композиция романов, в основе которой воспроизведение потока чувств, переживаний, эмоций героев, а не передача событий.

Споря с реалистами, которые шли за типичным или за общим, Вулф убеждала в необходимости обратить внимание на то, что принято считать малым, - на мир души. Все ее романы - об этой внутренней жизни, в которой она находит больше смысла, нежели в социальных процессах. Особенности внутреннего мира человека она объясняла извечными качествами натуры человека, но людям она симпатизировала. Она воспринимала жизнь как причудливое, но закономерное переплетение света и тьмы, добра и зла, красоты и безобразия, юности и старости, расцвета и увядания.

Наибольшей известностью пользуются ее романы «Комната Джекоба» (1922), «Миссис Дэллоуэй» (1925), «К маяку» (1927), «Волны» (1931).

Модернизм как художественное течение характеризует субъективизм и в целом пессимистичное воззрение на прогресс и историю, внесоциальное отношение к человеку, нарушение целостной концепции личности, гармонии внешней и внутренней жизни, социального и биологического в ней. В плане мировоззренческом модернизм спорил с апологетической картиной мира, был настроен антибуржуазно; в то же время его явно настораживала негуманность революционной практической деятельности.

Модернизм выступал в защиту личности, провозгласил ее самоцельность и суверенность, имманентную природу искусства.

Граница между модернизмом и реализмом в ряде конкретных примеров из творчества современных авторов достаточно проблематична, ибо, по наблюдению киевского литературоведа Д. Затонского, «модернизм… в химически чистом виде не встречается». Он является неотъемлемой частью художественной панорамы ХХ века.

Наиболее заявили о себе в русле модернизма 20-30-х годов такие школы, как дадаизм, сюрреализм и экспрессионизм. О них мы и поговорим.

Принципиальными для модернизма как для метода можно считать споры с реалистами, по крайней мере теоретические. Марксистское литературоведение (П. Лафарг, Г. Плеханов) уже с конца прошлого века заняло негативную позицию по отношению к модернизму, видя в нем проявление кризиса и распада буржуазной культуры. Вместе с тем, в Советской России на первых порах выставлялись художники авангарда, переводились такие далекие от реалистической эстетики поэты и прозаики, как Ж. Кокто, Дж. Джойс, М. Пруст, в те годы можно было читать Фрейда и Ницше. Поворот к диктатуре и тоталитаризму с его подозрительным отношением к личности обрек искусство на десятилетия несвободы.

Что же характерно для авангардизма как стадии модернизма? Авангардизм (фр. avant-garde - передовой отряд) - термин, имеющий в зарубежной науке более широкое семантическое поле, нередко выступающий как синоним модернизма в нашем понимании. Неуловимы и очертания авангардизма, исторически объединяющего различные направления - от символизма и кубизма до сюрреализма и поп-арта; для них характерны психологическая атмосфера бунта, ощущение пустоты и одиночества, ориентация на будущее, не всегда четко представленное.

Существенно, что бурно развивающееся в 10-20-е годы авангардистское искусство оказалось обогащенным революционной идеей (иногда лишь условно-символической, как у экспрессионистов, писавших о революции в сфере духа, то есть вообще). Это придало авангарду оптимизм, окрасив его полотна в красный цвет, и привлекло к нему революционно настроенных художников, которые видели в авангардизме пример антибуржуазного протеста (Брехт, Арагон, Элюар).

ХХ век стал веком разрушения старого мира и его искусства. Бунт был растворен во всем: слово «дикий» не случайно фигурировало как название театра, в котором выступал с песнями Брехт, как составная часть и понятие школы живописи (фовизм). Авангардное искусство прибегало к маскараду и окарикатуриванию. Ломка традиционных форм сопровождалась возрождением новых жанров - цирка, мюзик-холла, пантомимы, негритянского джаза - упрощением форм. Утонченность красок импрессионистов не отвечала духу времени: на картинах их «наследников» - экспрессионистов поселяются «крик» и дисгармония.

Внешне казалось, что авангард отверг традиции, однако его протест в первую очередь был направлен против канонов, устоявшихся форм. Говоря о стремлении искусства вырваться за пределы трехмерного пространства, Кокто сравнивал Пикассо с беглым каторжником, рвущемся на свободу за пределы собственного «Я».

Авангардисты исходили из того, что искусство не обязательно должно быть узнаваемо и нравиться с первого взгляда. Они отказались обманывать публику и призвали к познанию мира, что сложнее, чем узнавание привычного. Правда, еще Аристотель заметил, что публика испытывает радость, видя что-то ей знакомое.

Авангардизм не просто перечеркивает реальность - он движется к своей реальности, опираясь на имманентные законы искусства. Авангард отверг стереотипность форм массового сознания, не принял войну, безумие технократизма, закабаление человека.

В целом аполитичный авангард сближала идея свободы, хотя сюрреалисты считали русскую революцию «министерским кризисом». Посредственности и буржуазному порядку, канонизированной логике реалистов авангард противопоставил бунт, хаос и деформацию, морали мещан - свободу чувств и неограниченную фантазию.

Опережая время, авангард обновил искусство ХХ века, ввел в поэзию урбанистическую тематику и новую технику, новые принципы композиции и различные функциональные стили речи, графическое оформление (отказ от пунктуации, идеограммы), свободный стих и его вариации, обновил европейскую версификацию.