Берлин-Пг., издательство З.И. Гржебина, 1923. 14 с. с ил. Цв. издательская литографированная обложка (картонаж). 30х22,7 см.

«Мальчик-с-пальчик» - популярный сказочный сюжет о приключениях маленького мальчика, величиной с мизинец. Впервые в сказочной литературе использован Шарлем Перро. Известен также в иных, народных, вариантах. В сборнике братьев Гримм имеет номер 37, в сборнике А. Н. Афанасьева стоит под номером 300. Сам сюжет сказки весьма и весьма прост:

В стране царят нищета и голод. Лесорубу и его жене нечем больше кормить своих семерых сыновей. Одним вечером, пока дети спят, родители решают завести их в лес и оставить там. Один из мальчиков, прозванный за свой малый рост Мальчик-с-пальчик, подслушивает разговор и предусмотрительно запасается белыми камешками, чтобы бросать их на дорогу, а потом по ним найти обратный путь домой. На следующий день отец приводит в исполнение свой зловещий план. Но Мальчик-с-пальчик и его братья благодаря камешкам возвращаются домой. Родители этому очень обрадовались, так как за время отсутствия детей деревенский голова отдал наконец лесорубам деньги, которые был им должен. Но это счастье оказалось кратковременным. Когда вновь приходит нужда, родители снова решают оставить детей в лесу, но перед этим запирают Мальчика-с-пальчика, чтобы тот не смог набрать камней, поэтому вернуться братья уже не могут. Блуждая по лесу, они находят хижину и пытаются найти в ней приют. Открывшая дверь женщина пытается убедить их уйти, так как её муж - людоед, который ест детей. Но семь братьев, больше страшась лесных волков, входят в дом. Вечером приходит людоед, его жена прячет мальчиков, но тот их находит. Жена убеждает супруга отложить свой страшный пир на завтрашний день. Опасаясь, что людоед нападёт на них ночью, Мальчик-с-пальчик, пока его братья спят, обменивает их шапочки на золотые венцы семи дочерей людоеда. Людоед входит в спальню, и полагая, что в шапочках спят мальчики, убивает своих дочерей. Малыши тем временем убегают, а взбешённый людоед бросается в погоню за ними в своих семимильных сапогах-скороходах. Утомившись, он отдыхает на камне, за которым скрылись дети. Мальчик-с-пальчик убеждает братьев возвратиться в родительский дом, а сам обувает сапоги-скороходы и бежит к хижине людоеда. Жене людоеда он рассказывает, что разбойники взяли её мужа в плен, требуя выкуп, и что её муж поручил ему сходить за деньгами, а в подтверждение поручения и для скорого перемещения дал свои сапоги. В итоге Мальчик-с-пальчик с большим богатством возвращается к родителям, которые принимают своих детей с радостью и облегчением.

Самым плодовитым и значительным мастером детской книги нового поколения, испытавшим сильное влияние эстетики «Мира искусства», был В. Конашевич. Иллюстрирование современных и классических произведений детской литературы стало главным делом его долгой творческой жизни, отодвинув на второй план иные замыслы и увлечения. Обратившись к графике в первые послереволюционные годы, молодой художник довольно быстро обратил на себя внимание критиков и издателей, а в 1921 г. он по приглашению А. Бенуа принял участие в выставке возрожденного «Мира искусства» и вскоре стал членом этого объединения. В 1922-1924 гг. Конашевич оформил ряд книг для издательства З. Гржебина. Работы этого периода эффектны и высокопрофессиональны, но еще не слишком самостоятельны, они заставляют вспомнить кнебелевскую «подарочную серию» (это вполне объяснимо, так как художественную концепцию издательства разрабатывал А. Бенуа). Красочная книга без текста «Всякая всячина: Картинки для детей» была адресована самым маленьким читателям, только начинавшим осваивать мир вещей и запоминать их названия. Изображения всевозможных предметов, размещенные на страницах без какой-либо логической связи друг с другом (на одном листе соседствуют крокодил, пуговица, букет и т.п.), выдержаны в относительно реалистической манере. Стилистика модерна дает о себе знать в оформлении картонажа, на этой композиции мы видим вулкан, извергающий «всякую всячину»: зверей, рыб, цветы, яблоки, ботинки, игрушки. Иллюстрации к сказкам Ш. Перро «Красная Шапочка», «Мальчик-с-пальчик», «Кот в сапогах» выполнены под заметным влиянием творчества М. Добужинского. Это особенно заметно в рисунках к «Коту в сапогах», где фигуры персонажей (услужливо кланяющегося Кота; огромного, не помещающегося на странице Людоеда) моделируются тонкими, плавно изогнутыми линиями и полупрозрачными цветовыми пятнами. Завершает книгу свадебная процессия, извивающаяся в виде буквы «S», «рассекая» наборную полосу. Интересно построен титульный лист: текст вписывается в проем обветшавшей арки, герои превращаются в трудноразличимые детали барельефа. Рисунки производят впечатление не иллюстраций, а, скорее, декоративного сопровождения текста. «По великолепию своего декоративного убранства эти издания отвечали высоким, но уже отходившим в прошлое представлениям о детской книге. Неслучайно, что они были тепло приняты, главным образом, любителями изящных изданий и составили в те годы имя Конашевичу как талантливому продолжателю традиций мирискуснической графики». Впоследствии художник, взяв эту традицию за основу, последовательно вырабатывает собственную графическую манеру: он проявляет себя не только как виртуозный рисовальщик, остроумный и изобретательный интерпретатор литературного текста, но и как внимательный исследователь психологии ребенка. И пошло дело...

Издательство Гржебина - создано весной 1919 года, задуманное как универсальное, с широкими культурно-просветительными задачами в целях выпуска книг по всем отраслям знания для читателей различного уровня подготовки. Так как издательство задумывалось в первую очередь для работы с горьковским «проектом» Всемирная литература - общее руководство издательством осуществляли М. Горький, А.И. Бенуа, С.Ф. Ольденбург, В.А. Десницкий-Строев, А.П. Пинкевич, к сотрудничеству в нем были привлечены виднейшие ученые. В 1918-19 Гржебин скупил права на издание Мережковского, Гиппиус, Ремизова, Гумилева, Кузмина и др., приступил к изд. «Библиотеки русских классиков» в 100 томах под ред. А. Блока, М. Горького, Н. Гумилева, К. Чуковского. Зинаида Гиппиус в своих дневниках тогда писала: «К писателям Гржебин теперь относится по-меценатски. То есть держит себя меценатом. У него есть как бы свое (полулегальное, под крылом Горького) издательство. Он скупает всех писателей с именами, - скупает «впрок», - ведь теперь нельзя издавать. На случай переворота - вся русская литература в его руках, по договорам, на многие лета, - и как выгодно приобретенная! Буквально, буквально за несколько кусков хлеба. Ни один издатель при мне и со мной так бесстыдно не торговался, как Гржебин. А уж кажется, перевидали мы издателей на своем веку. Стыдно сказать, за сколько он покупал меня и Мережковского. Стыдно не нам, конечно. Люди с петлей на шее уже таких вещей не стыдятся». Издательство З.И. Гржебина 10 января 1920 года заключило договор с Госиздатом на издание ряда книг за границей. В 1920 Гржебин легализовал в Германии свою фирму, добился значительных льгот и развернул широкую издательскую деятельность в Берлине, затем в Стокгольме и Лейпциге. На высоком полиграфическом уровне было выпущено более 50 книг, в т. ч. произведения русских классиков и современных писателей, научные труды, детские книги, научно-популярная литература. Стремясь расширить дело, Гржебин отклонился от договора с Госиздатом, за что был обвинен в сознательном завышении цен на книги, в финансовых махинациях и т.п. По этому вопросу была создана спец. комиссия ЦК РКП(б) во главе с Г.Е. Зиновьевым и 02.03.1921 Госиздат ликвидировал свой договор с Издательством З.И. Гржебина». Тем не менее уже 3 октября 1921 года Политбюро ЦК по письму В.Р. Менжинского выдало Гржебину разрешение уехать с семьей за границу, где издатель продолжало работать под той же маркой вплоть до конца 1923 года, выпустив труды по новейшим проблемам физики с привлечением к редактированию и авторской работе крупных зарубежных ученых, а также серию книг по русскому искусству и другие издания. С мая 1922-го по октябрь 1923 года Гржебин издал 225 названий. Наряду с классиками были изданы произведения Пастернака, Гумилева, Ходасевича, Марины Цветаевой, Замятина, Пильняка, Ремизова и других ярких представителей Серебряного века. А еще научные издания, серия «ЖЗЛ», проложена была «Летопись революции» и т. д. В одном из писем Гржебин изложил свое издательское кредо: «О моем издательстве много чепухи писали. Но судить нужно по моим делам... Я готов печатать от Ленина до Шульгина и еще правее, если это талантливо и правдиво (вернее, искренно)... Я совершенно независим и печатаю то, что нахожу нужным. Я не могу оторваться от России, хочу, чтобы мои книги попали в Россию...» В книге «Курсив мой» Нина Берберова вспоминала, как они, оказавшись с Ходасевичем в эмиграции, «поехали прямо к Гржебину. В это время он еще жил надеждами, что его издания будут допущены в Россию, что книги Горького, Зайцева, Андрея Белого и других будут куплены у него на складе, что ему дадут издавать журнал, переиздавать классиков. Он даже продолжал скупать у авторов рукописи, этот опытный, казалось бы, делец не мог допустить и мысли, что ничто куплено у него не будет, что через три года разорится дотла, что за неуплату налогов и долгов его будут фотографировать во французском полицейском участке без воротничка, в фас и профиль, как преступника, отмечая его «особые приметы», после чего он умрет от сердечного припадка, и холеные белоручки - три обожаемые им дочери, жена, свояченица, - вся огромная семья с двумя не подросшими еще сыновьями будет годами биться в тяжелой нужде, в борьбе с бедностью». Постоянные стрессы в конце концов свалили Гржебина, - Зиновий Исаевич умер в день собственного рождения 4 февраля 1929 года от разрыва сердца в Ванве под Парижем. Ему исполнилось в этот день 52 года.

Издательство З. Гржебина в Берлине возникло в связи с организационными трудностями (в Советской России была разруха, не хватало бумаги и расходных материалов) возглавляемого М. Горьким издательства «Всемирная литература», в планах которого было создание пантеона мировой литературы. З. Гржебин предложил организовать еще одно предприятие, которое смогло бы напечатать книги «Всемирной литературы» за рубежом. М. Горький поддержал начинание и возглавил редакционный совет нового издательства. Однако проект З. Гржебина вызвал резкую реакцию в руководящих кругах. Издатель получил разрешение на печатание книг за границей, но был вынужден нести все расходы самостоятельно, так как Госиздат нарушил договор. И более подробно об этом.

1) Об издательстве «Всемирная литература»: «Признать нежелательным передачу книгоиздательству „Всемирная литература" издания русских классиков и современных писателей. Поручить В. В. Воровскому с А.М. Пешковым рассмотреть список подготовленных и намеченных к печатанию книг для установления, в каком порядке желательно их издание.

2) Об издательстве «3.И. Гржебин»: «Отклонить государственное субсидирование частного издательства „3.И. Гржебин". Предложить издательству „3.И. Гржебин" взять на себя печатание книг, подготовленных книгоиздательством „Всемирная литература", в Финляндии на условиях оплаты Государственным издательством всех действительных расходов по печатанию и предоставления 3.И. Гржебину 5% из этой суммы на покрытие накладных расходов. Поручить В.В. Воровскому совместно с техниками Государственного издательства выработать условия, гарантирующие действительное получение книг из Финляндии.

Много писалось и пишется о грандиозности замысла «Всемирной литературы», но ведь это издательство только художественной литературы, в то время как Гржебин брал на себя обязательство издавать чуть ли не все, что написано человечеством. Вот почему Воровский с недоумением отнесся к этому плану и предложил Гржебину приложить свою энергию прежде всего к печатанию книг «Всемирной литературы». Однако Гржебин совершенно устранился от дел «Всемирной литературы» и начал заключать договоры с различными государственными учреждениями и получать авансы под несуществующие издания. Таких авансов ему удалось набрать на несколько миллионов рублей. В конце концов это обратило на себя внимание советских и партийных кругов. По поводу некоторых заказов Гржебину со стороны Отдела снабжения Петроградского Компроса бывшему члену коллегии Компроса З. Г. Гринбергу пришлось давать объяснения председателю Петроградского Совета. 25 августа 1919 г. Гринберг писал ему: «Считаю необходимым сообщить, что 3.И. Гржебин действительно обратился ко мне и представил письмо тов. Луначарского о том, что издательством Гржебина намечается выпустить целый ряд изданий, в которых принимают участие выдающиеся ученые и писатели, что часть изданий уже разрешена Комиссариатом печати, пропаганды и агитации, что Государственное издательство не ставит препятствий издательству, а потому предлагает Отделу снабжения Компроса выяснить, какие книги издательства Гржебина и в каком количестве потребны для школ, читален и библиотек. При личном разговоре с Гржебиным речь шла о книге Н. Лескова „Запечатленный ангел" с предисловием М. Горького, на которую обратил мое внимание Алексей Максимович, и двух книгах Горького „Воспоминания о Толстом" и „Сказки об Италии". Я признал желательным приобретение этих книг и сделал надпись на копии письма тов. Луначарского: „Прошу заказать согласно отношения и выдать аванс в размере 50% наличия"». Разумеется, как объяснял далее Гринберг, никаких конкретных переговоров о субсидии издательству со стороны Компроса не велось и о сумме в полтора миллиона, якобы обещанных Гржебину, он слышит впервые. В Госиздат тоже поступил какой–то запрос, возможно, из Наркомата рабоче–крестьянской инспекции, так как в протоколе заседания Редколлегии Госиздата 27 августа 1919 г. сохранилась лаконичная запись: «Государственное издательство договора с издательством Гржебина не заключало и никого на заключение этого договора не уполномачивало». В это время Гржебин начал выпускать в свет первые книги. Одной из таких книг оказалась книга Луначарского «Великий переворот», где впервые отдельным вкладышем был напечатан план издания библиотеки «Жизнь мира». Вскоре после выхода этой книги на первой странице «Правды» 9 ноября 1919 г. появилась заметка «Странное недоразумение» за подписью «Коммунист–рабочий». Заметка начиналась словами: «Передо мной лежит каталог издательства 3. И. Гржебина - издательства явно авантюристического». Автор заметки особенное внимание обратил на последнюю страницу каталога, где была напечатана программа серии «Летопись революции», извещавшая о предстоящем выходе в свет мемуаров «выдающихся деятелей революции»… Ф. Дана, М. Либера, Л. Мартова, А. Потресова и В. Чернова. Автор спрашивал Луначарского, книга которого открывала серию, «как он попал в эту почтенную теплую компанию» открытых врагов Советской власти и почему его книга должна была выйти у частного издателя, а не в Государственном издательстве. Тут же указывалось, что, выпустив эту книгу, Гржебин использовал имя популярнейшего партийного литератора в своих корыстных целях. Максим Горький становиться на защиту Гржебина. Горький заявлял, что, «назвав издательство 3. И. Гржебина „авантюристическим", автор письма грубо оскорбил нас, нижеподписавшихся». В письме содержалось требование сообщить имя автора заметки, чтобы привлечь его к суду за оскорбление. 10 января 1920 г. Воровским, с одной стороны, и Горьким и Гржебиным, с другой, был подписан первый договор Госиздата с издательством Гржебина, совершенно такой же, как десятки других договоров, ранее заключенных Госиздатом с другими частными и кооперативными издательствами. По этому договору Госиздат заказывал Гржебину 16 книг русских классиков (избранные произведения Пушкина, Лермонтова, Гоголя, Достоевского, Некрасова и др.), 34 книги научно–популярного характера с иллюстрациями и 4 книги педагогической литературы. Все заказанные Гржебину издания должны были быть напечатаны за границей на заграничной бумаге, матрицы и клише допускалось изготовить в России. Гржебин обязывался сдать заказанные ему книги до 31 декабря 1920 г. и за это получал 20% комиссионных от продажной цены всего тиража. В 1920 году он выехал в Берлин в качестве зарубежного представителя «Международной книги». В литературе иногда указывается, что Гржебин в эмиграции с 1921, поскольку выехал он как советский гражданин. В Берлине Гржебин основал филиал своего издательства и выпустил в свет часть рукописей, приобретённых у авторов в 1918-1920 годах. В мае 1922 г. в результате конфликта с властями З. Гржебин окончательно переехал в Германию. В Берлине продолжал принимать заказы на печатание русской литературы и учебников. За год работы издательство З. Гржебина выпустило 225 книг. Тематика самая разнообразная: художественная, научная, научно-популярная литература, книги для детей. Издательство частично осуществило задуманный М, Горьким выпуск избранных произведений русских классиков (М. Лермонтова, А. Чехова, Н. Лескова и др.), издало произведения современных советских писателей (М.Горького, Б. Пильняка, А. Толстого, С. Есенина, А. Белого, Ф. Сологуба и др.). Под маркой З. Гржебина выходили поэтические сборники А. Блока, Н. Гумилева, В. Ходасевича, издания по искусству, географические атласы, учебники. Был издан ряд детских книг, в том числе сказки А. Пушкина и Х.К. Андерсена, романы Ф. Купера. В качестве иллюстраторов детской книги З. Гржебин привлекал М. Добужинского и В. Конашевича. Один из наших литераторов писал:

«К писателям Гржебин теперь относится по-меценатски. То есть держит себя меценатом. У него есть как бы свое (полулегальное, под крылом Горького) издательство. Он скупает всех писателей с именами, - скупает «впрок», - ведь теперь нельзя издавать. На случай переворота - вся русская литература в его руках, по договорам, на многие лета, - и как выгодно приобретенная! Буквально, буквально за несколько кусков хлеба. Ни один издатель при мне и со мной так бесстыдно не торговался, как Гржебин. А уж кажется, перевидали мы издателей на своем веку. Стыдно сказать, за сколько он покупал меня и Мережковского. Стыдно не нам, конечно. Люди с петлей на шее уже таких вещей не стыдятся».

В 1923 г. в Советской России вышел циркуляр, запрещавший ввоз из-за границы и распространение книг З. Гржебина. Берлинское издательство лишилось рынка сбыта и прекратило свое существование. Сам Гржебин разорился, «Издательство З.И. Гржебина» кануло в лету …

» Мальчик с пальчик. Сказка Шарля Перро

Страницы: 1

Жил когда-то дровосек с женой, и было у них семеро детей. Все семеро - мальчуганы: три пары близнецов и еще один, самый младший. Этому малышу едва лет семь исполнилось.И до чего же он был мал! Родился он совсем крохотным. Право, не больше мизинчика. И рос плохо. Так и прозвали его: Мальчик с пальчик.

Зато какой он смышленый, разумный!

Жили они очень бедно, дровосеку трудно было прокормить такую большую семью. А тут еще выдался неурожайный год, и в стране наступил страшный голод. Беднякам и совсем туго пришлось.

Как-то вечером, когда мальчики улеглись спать, дровосек присел с женой к огню и сказал:

Ну, как нам быть? Ты сама видишь, мне детей не прокормить. А каково нам будет, когда наши ребятишки станут у нас на глазах один за другим умирать от голода? Давай лучше заведем их в лес и там оставим. Пусть уж разом погибнут все вместе, и мы не будем видеть их смерти. А может, им и посчастливится спастись - тут все-таки есть надежда.

Как! - в ужасе воскликнула жена дровосека. - Неужели мы должны сами бросить своих детей на погибель?

У дровосека у самого сердце сжималось от горя, но он принялся уговаривать жену. Он сказал, что все равно всем им не избежать голодной смерти. Пусть уж поскорей придет конец.

Пришлось ей согласиться, и она легла спать, заливаясь слезами.

А Мальчик с пальчик во время их разговора не спал: он забрался под скамейку, на которой сидел отец, и все слышал. Он так и не заснул в ту ночь, все думал, что теперь делать. И придумал.

Чуть свет вышел он потихоньку из дому и побежал на берег ручья. Там он набрал много белых камешков, сунул их в карманы и вернулся домой.

Утром, когда и остальные ребятишки встали, отец с матерью кое-как покормили их всех и повели в лес. Мальчик с пальчик шел последним. Он то и дело вынимал из кармана белые камешки и бросал их позади себя на дорогу.

Шли они долго и пришли в глухую лесную чащу. Дровосек принялся рубить дрова, а братья собирать хворост. Мальчуганы усердно занялись делом. Тогда дровосек с женой стали потихоньку отходить от них и наконец совсем скрылись.

Немного погодя мальчики заметили, что остались одни, и начали громко кричать и плакать от страха. Не испугался только Мальчик с пальчик.

Не бойтесь, братцы, - сказал он.- Я знаю, как нам вернуться. Ступайте за мной. И он вывел их из леса той дорогой, по какой они шли туда: белые камешки указывали ему путь.

Но сразу войти в дом ребятишки побоялись. Они притаились у двери, чтобы послушать, о чем говорят отец с матерью.

А случилось так, что когда дровосек с женой возвратились из лесу, их ждала большая удача.

Богатый сосед прислал им свой долг, десять золотых монет, - это были деньги за очень давнюю работу, бедняк уже и не надеялся получить их.

Дровосек тотчас послал жену к мяснику. Она купила много мяса и сварила его.

Теперь изголодавшиеся люди могли наконец наесться досыта.

Но им и кусок в горло не шел.

Где-то наши бедные ребятишки? - сказала, плача, жена дровосека.- Что с ними? Одни в дремучем лесу. Может, их уже волки съели. И как это мы решились бросить своих родных детей? И зачем только я тебя послушала!

У дровосека у самого было горько на душе, но он молчал.

Где вы, где вы, бедные мои детки? - повторяла его жена, плача все громче.

Мальчуганы не выдержали и закричали все разом:

Мы тут! Мы тут!

Мать бросилась отворять дверь, увидела своих детей и стала обнимать и целовать их.

Ах, как я рада, что снова вижу вас, дорогие мои! Уж как, должно быть, вы устали и проголодались! Сейчас я вас накормлю.

Ребятишки живо уселись за стол и так накинулись на еду, что любо было смотреть. А после ужина все семеро стали наперебой рассказывать, как страшно им было в лесу и как Мальчик с пальчик привел их домой.

Все были счастливы: и дети и родители.

Но счастье их длилось недолго.

Скоро деньги были истрачены, и опять начался голод.

Дровосек с женой совсем пришли в отчаяние и решили снова завести детей в лес.

Мальчик с пальчик опять подслушал разговор отца с матерью. Он подумал поступить как и в тот раз: сбегать к ручью и набрать там белых камешков. Но это ему не удалось. Дверь в доме была заперта крепко-накрепко.

Мальчик с пальчик не знал, что и придумать. Когда мать дала всем семерым сыновьям на завтрак по куску хлеба, он не стал есть свою долю. Он спрятал хлеб в карман, чтобы по дороге бросать вместо камешков хлебные крошки.

Мальчик с пальчик не очень тревожился. Он думал, что легко найдет дорогу назад по хлебным крошкам. Но он не нашел ни одной крошки: все поклевали птицы.

Тут братья совсем перепугались и, громко плача, побрели куда глаза глядят. Все глубже и глубже забирались они в лесную чащу.

Наступала ночь, поднялся сильный ветер. Детям стало еще страшнее. Они еле держались на ногах от холода и страха. Им чудилось, что со всех сторон воют волки, что сейчас они набросятся на них и съедят. Бедные ребятишки боялись произнести слово, боялись оглянуться.

А тут еще хлынул дождь и промочил их до костей.

Страницы: 1

Страница 1 из 3

Мальчик с пальчик (сказка)

Жил когда-то дровосек с женою, и было у них семеро детей, всё мальчики; старшему было всего десять лет, а самому младшему - только семь. Покажется странным, что у дровосека за такое короткое время родилось столько детей, но жена его не мешкала и всякий раз приносила ему двойню.

Эти люди были очень бедные, и семеро их детей были для них большой обузой, потому что ни один из мальчиков ещё не мог зарабатывать себе на жизнь. Огорчало их ещё и то, что младший был очень слабый и всегда молчал; они считали глупостью то, что на самом деле было признаком ума. Он был очень мал ростом, а когда родился на свет, то был не больше пальца, оттого-то его и стали называть: Мальчик с пальчик.
Дома он от всех терпел обиды и всегда оказывался виноватым. Между тем он был самый смышлёный и рассудительный из братьев, и если он мало говорил, то много слушал.

Настала тяжёлая пора, начался такой великий голод, что эти бедные люди решили отделаться от своих детей. Однажды вечером, когда мальчики уже улеглись, дровосек, у которого сердце сжималось от тоски, сказал жене, сидя с нею у огня: «Вот ты видишь, что мы уже не можем прокормить наших детей; я не вынесу, если они умрут от голода у меня на глазах, и решил отвести их завтра в лес и бросить их там, а сделать это легко: пока они будут тешиться - вязать хворост, - нам стоит только убежать, так, чтобы они нас не увидели». - «Ах! - воскликнула жена дровосека, - неужели ты сам поведёшь и бросишь наших детей?» Напрасно муж доказывал ей их великую нищету, она не соглашалась: она была бедна, но она была им мать.
Однако, подумав о том, как больно ей будет смотреть на них, умирающих от голода, она согласилась и в слезах отошла ко сну. Мальчик с пальчик слышал всё, что они сказали: он с постели услыхал, как они заговорили о делах, тихонько встал и, чтобы не быть замеченным, забрался под скамейку, на которой сидел отец. Потом он снова лёг и всю ночь не спал, раздумывая о том, как ему поступить. Встал он рано и пошёл к ручью, где набрал полные карманы маленьких белых камешков, а потом вернулся домой. Собрались в путь, и Мальчик с пальчик ни слова не сказал своим братьям про то, что знал.
Они пошли в самую чащу леса, где за десять шагов уже не видно было друг друга. Дровосек стал рубить деревья, а дети его - собирать хворост и делать вязанки. Отец и мать, видя, что дети заняты работой, украдкой отошли от них, а потом быстро побежали прочь окольной тропинкой.

Дети, увидев, что остались одни, принялись что было мочи кричать и плакать. Мальчик с пальчик не мешал им кричать, зная, каким путем им вернуться домой: пока они шли, он бросал вдоль дороги маленькие белые камешки, что были у него в кармане. И вот он им сказал: «Не бойтесь, братцы мои, отец и мать оставили нас тут, но я доведу вас до дому: идите-ка за мной!»
Они пошли за ним, и он привёл их домой той самой дорогой, которой они пришли в лес. Они не решились войти сразу же и приникли к двери, стараясь услышать, что говорят их родители.
Когда дровосек и его жена вернулись к себе, сеньор, что владел деревней, прислал им десять экю, которые уже давно был им должен и которых они уже не надеялись получить. Это воскресило их, ибо бедные люди умирали от голода. Дровосек тотчас послал жену к мяснику. Так как они давно ничего не ели, то мяса она купила в три раза больше, чем надо было на ужин двоим. Когда они насытились, жена сказала: «Ах! Где-то теперь наши бедные дети? Им бы по вкусу пришлось то, что осталось от нашего ужина. Но ведь это ты, Гильом, захотел бросить их в лесу; я же говорила, что мы будем раскаиваться. Что они теперь делают там, в лесу? Ах, Боже мой, может быть, волки уже съели их! Какой ты жестокий, что бросил своих детей!»
Дровосек потерял, наконец, терпение: она раз двадцать, не меньше, повторила ему, что он будет раскаиваться и что она это говорила. Он погрозил, что прибьёт её, если она не замолчит. Нельзя сказать, чтобы дровосек не досадовал на себя, и чуть ли даже не больше, чем его жена; но ведь она не давала ему покоя, а он был такого же нрава, как и многие другие, которые любят женщин, умеющих говорить правду, но считают очень несносными тех, что всегда бывают правы.

Жена дровосека заливалась слезами: «Ах! Где-то теперь мои дети, мои бедные дети?» Повторив несколько раз эти слова, она произнесла их, наконец, так громко, что дети, стоявшие за дверью, услышав их, закричали все разом: «Тут! Мы тут!» - Она побежала отворить им дверь и сказала, целуя их: «Как я рада, что опять вижу вас, милые мои дети! Вы очень устали, очень проголодались! А ты, Пьеро, весь в грязи! Поди ко мне, я тебя обчищу».
Этот Пьеро был её старший сын, которого она любила больше всех остальных, потому что волосы у него были рыжеватые, так же как и у неё.
Дети сели за стол и с таким удовольствием принялись за еду, что порадовали сердце своих родителей, которым они все зараз рассказывали о том, как им страшно было в лесу. Добрые люди были в восторге, что видят своих детей подле себя, и радость эта не иссякала до тех пор, пока не иссякли десять экю. Но когда деньги были истрачены, они опять загоревали и снова решили бросить детей в лесу, а чтобы теперь уже не потерпеть неудачи, завести их ещё дальше.
Не было способа поговорить об этом так, чтобы их не подслушал Мальчик с пальчик, который и на этот раз придумал, как ему выпутаться; но хотя он и встал рано утром, чтоб пойти набрать камешков, ничего у него не вышло, так как дверь дома оказалась запертой крепко-накрепко. Он не знал, что теперь делать, как вдруг, когда мать каждому из детей дала по куску хлеба на завтрак, ему пришло в голову, что хлеб может заменить камешки, если бросать крошки вдоль дороги, по которой они пойдут; и он спрятал в карман этот кусок хлеба.
Отец и мать отвели их в лес, в самую тёмную чащу, и, придя на это место, сразу же повернули на окольную дорожку и бросили их там. Мальчик с пальчик не очень опечалился, потому что думал без труда найти дорогу благодаря крошкам хлеба, которые он разбросал всюду, где проходил, но был немало удивлён, когда не смог найти ни единой крошки: прилетели птицы и всё поклевали.

Тут мальчики впали в уныние: чем больше они блуждали, тем дальше углублялись в лес. Настала ночь, и поднялся сильный ветер, повергший их в неописуемый ужас. Им казалось, будто со всех сторон доносится вой волков, которые приближаются к ним, чтобы их съесть. Они едва решались промолвить слово или повернуть голову. Начался сильный дождь, от которого они промокли до нитки; ша каждом шагу они скользили, падали в грязь, вставали совершенно запачканные, не зная, куда девать руки.
Мальчик с пальчик взобрался на верхушку дерева - посмотрел, не окажется ли что-нибудь вдали; поглядев во все стороны, он увидел огонек, мерцавший, точно свечка, но только где-то очень далеко, за лесом. Мальчик с пальчик спустился с дерева, а спустившись, больше ничего не увидел: это привело его в отчаяние. Однако он пошёл вместе с братьями в ту сторону, где показался свет, и через некоторое время при выходе из леса опять увидел его.

Жил когда-то дровосек с женой, и было у них семеро детей — все мальчики. Самому младшему едва исполнилось семь лет. Он был очень мал, когда появился на свет, — чуть побольше пальца, поэтому его так и прозвали: Мальчик с пальчик. Братья часто обижали его и постоянно сваливали на него всю грязную работу по дому. А был Мальчик с пальчик самый смышлёный и рассудительный из всех семерых и хоть мало говорил, да зато много слушал.

Дровосек был очень беден, ему было трудно прокормить такую большую семью, и семья постоянно жила впроголодь

Однажды выдался неурожайный год, и настал в стране голод.

Как-то раз вечером, когда мальчики уже улеглись спать, дровосек сидел с женой у огня. И хотя сердце у него сжималось от горя, он сказал:

— Ты видишь сама, что нам не прокормить детей, а я не хочу, чтобы они на моих глазах умирали с голоду. Я люблю своих сыновей, но мое сердце разрывается от боли, когда я вижу, что они умирают от голода. Я решил завтра завести их подальше в лес и там оставить.

— Нет! Это было бы слишком жестоко, — вскричала его жена. Она понимала, что еды достать негде, но без памяти любила своих дорогих сыновей.

— В лесу у них есть шанс спастись, — сказал дровосек. — А дома они уж точно умрут.

— Как, — воскликнула жена дровосека, — неужели ты хочешь сам загубить наших детей?! — И она залилась слезами.

Но муж стал говорить ей о том, как они бедны, как тяжело им прокормиться, и в конце концов она с ним согласилась.

А Мальчик с пальчик не спал и слышал всё, что говорили родители. Он так и не уснул до самого утра, раздумывая, как теперь быть.

Чуть свет Мальчик с пальчик поднялся и пошёл на берег ручья. Там он набил полные карманы маленьких белых камешков и вернулся домой. Братьям он ничего не сказал о том, что слышал ночью.

Когда дровосек повёл детей в лес. Мальчик с пальчик шагал сзади всех. Он то и дело вынимал из кармана по маленькому белому камешку и бросал на дорогу.

Наконец они пришли в густой лес. Дровосек принялся рубить деревья, а мальчикам велел собирать и вязать хворост. Когда дети занялись работой, отец с матерью стали потихоньку отходить от них всё дальше и дальше и, наконец, совсем убежали по незаметной извилистой тропинке. Немного погодя мальчики увидели, что остались одни, и начали кричать изо всех сил и плакать.

— Не бойтесь, братцы, — сказал Мальчик с пальчик, — я выведу вас из лесу и доведу до дому. Ступайте за мной!

Братья пошли за ним, и Мальчик с пальчик привёл их прямо к дому той самой дорогой, по которой они шли в лес. Но мальчики побоялись сразу войти в дом и притаились у двери, чтобы послушать, о чём говорят отец с матерью.

Когда дровосек с женой возвратились из лесу, хозяин как раз прислал им десять золотых. Он так давно должен был дровосеку эти деньги, что бедняк и не надеялся их получить.

Дровосек тотчас послал жену к мяснику, и она купила мяса в три раза больше, чем нужно было на ужин двоим. Очень уж долго они голодали.

Вот наелась они, жена дровосека и говорит:

— Где-то теперь наши бедные детки?.. Всё ты! Это ты придумал бросить их в лесу. Говорила я, что мы ещё не раз об этом пожалеем.

Что-то они теперь делают? Может быть, их уже съели волки! — И она громко заплакала. — Где теперь мои дети, мои бедные деточки?

А дети из-за двери услышали и закричали все разом:

— Мы тут! Мы тут!

Мать кинулась отворять им дверь и, обнимая их, приговаривала:

— Ах, как я рада, что опять вижу вас, мои дорогие детки! Вы, на-

верное, устали и проголодались.

Мальчики уселись за стол и так накинулись на еду, что отец с матерью только смотрели да радовались. А после ужина все семеро наперебой стали рассказывать о том, как страшно им было в лесу.

Дровосек и его жена были счастливы, что дети опять дома. Счастье это длилось столько времени, на сколько хватило десяти золотых. Но когда деньги были истрачены и снова наступил голод, родители с отчаяния опять надумали завести детей в лес. А чтобы на этот раз дети не нашли дороги домой, решено было завести их подальше. Дровосек с женой сговаривались об этом тайком, но Мальчик с пальчик опять подслушал их.

Утром он поднялся пораньше, чтобы пойти за камешками. Но дверь была крепко-накрепко заперта, и он не мог выйти из дому. Мальчик с пальчик не знал, что и делать! Когда мать дала каждому из братьев по ломтю хлеба на завтрак, он решил заменить камешки хлебом и сунул свой ломоть в карман.

Завели отец с матерью мальчиков в самый густой, тёмный лес, оставили их там, а сами скрылись.

Мальчик с пальчик не очень горевал. Он думал легко отыскать дорогу назад по крошкам хлеба, которые бросал на пути. Но не тут-то было! Он не мог найти ни одной крошки: всё поклевали птицы.

Наступила ночь. Хлынул проливной дождь и промочил детей до костей.

Наконец Мальчик с пальчик велел им остановиться, а сам вскарабкался ш верхушку дерева посмотреть, нет ли где дороги? Оглядевшись, Ян увидел крошечный огонёк, мерцавший, как свечка, где-то далеко за лесом.

Мальчик с пальчик спустился с дерева и повёл братьев в ту сторону, откуда блеснул огонёк.

Выбравшись на опушку леса, дети увидели дом, где в окошке горела свеча. Они постучались. Какая-то женщина открыла дверь и спросила, что им нужно.

Мальчик с пальчик рассказал ей, что они заблудились в лесу, и попросил пустить их переночевать. Женщина заплакала и сказала:

— Ах, сударыня, 0 ответил ей Мальчик с пальчик, дрожа от холода и страха, — что же нам делать? Если вы не приютите нас на эту ночь, нас всё равно съедят в лесу волки.

Жена людоеда подумала, что ей, может быть, удастся до утра спрятать мальчиков от мужа. Она впустила их и усадила у огня, где на вертеле жарился целый баран людоеду на ужин.

Только они чуть-чуть отогрелись, как услыхали страшные удары в дверь — это возвратился домой сам людоед. Жена людоеда спрятала мальчиков под кровать, а сама пошла открывать дверь.

Людоед спросил, готов ли ужин и откупорено ли вино, и тут же уселся за стол. Из барана ещё сочилась кровь, но от этого людоеду жаркое казалось только вкуснее.

Вдруг он стал нюхать воздух и сказал, что чует запах человека.

— Это, верно, запах телёнка, с которого я только что сняла шкуру, сказала жена людоеда.

— Ага, — сказал он, — так ты хотела обмануть меня! Надо бы мне давно тебя саму съесть. А дичь-то подоспела кстати! На днях ко мне должны заглянуть три приятеля — вот и будет чем их угостить.

И он вытащил мальчиков, одного за другим, из-под кровати. Бедные дети упали перед ним на колени, прося пощады.

Но это был самый жестокий из всех людоедов. Он ничуть не жалел мальчиков и с жадностью рассматривал их.

— А вкусное будет жаркое! — сказал он жене. — Особенно если ты приготовишь хорошую подливку.

Людоед взял большой нож и стал точить его о камень.

— Охота тебе возиться с ними так поздно! — сказала жена людоеда, когда он схватил за шиворот одного из мальчиков. — Завтра не успеешь, что ли? Вон у тебя ещё сколько мяса! Целый телёнок, два барана и ещё полсвиньи.

— А ведь ты права, — сказал людоед. — Дай-ка ребятам хорошенько поужинать, чтобы они не отощали, и уложи их спать.

Добрая женщина очень обрадовалась и живо собрала детям ужин. Но они с перепугу не могли проглотить ни кусочка.

А людоед, довольный, что будет чем хорошо угостить приятелей, снова принялся за вино. На радостях он выпил лишнюю дюжину стаканов, охмелел и завалился спать.

У людоеда было семь дочерей. Маленькие людоедки, как и их папаша, питались сырым мясом, а потому лица у них были красные. Глазки у людоедок были крохотные, серые, совсем круглые, носы крючковатые, а в громадных ртах торчали длинные зубы, острые и редкие. Девочек рано укладывали спать. Они спали все семь на одной огромной кровати, и у каждой на голове была золотая корона.

В той же комнате стояла ещё одна, такая же большая кровать. На неё-то жена людоеда и уложила семерых мальчиков.

Ложась спать, Мальчик с пальчик заметил золотые короны на головах у дочерей людоеда. Ночью он встал и снял у братьев колпачки с голов. Свой колпачок он тоже снял, потом тихонечко надел колпачки маленьким людоедкам, а их золотые короны — себе и своим братьям. Он боялся, как бы людоед не передумал и не захотел зарезать их ночью.

Всё произошло так, как думал Мальчик с пальчик. В полночь людоед проснулся и пожалел, что отложил на завтра то, что можно сделать сегодня. Он вскочил с постели и схватил свой нож.

— Пойду-ка я проверю моё жаркое, — сказал людоед.

Он прокрался ощупью в комнату своих дочерей и подошёл к кровати, на которой спали мальчики. Не спал один только Мальчик с пальчик. Он замер от страха. Но людоед нащупал золотую корону и сказал:

А людоед не дождавшись жены, отправился вслед за ней. Увидел он ужасное зрелище и остолбенел.

— Ах, что я наделал! — воскликнул он. — Ну, ладно же! Негодные мальчишки поплатятся мне за это!.. Жена! Давай мои сапоги-скороходы — я хочу поскорее поймать их.

И людоед пустился в погоню. Долго метался он из стороны в сторону, но наконец попал на дорогу, по которой бежали бедные дети. Они уже были совсем близко от родного дома, когда увидали людоеда. Он шагал с горы на гору и через реки перепрыгивал, как через маленькие ручейки.

Мальчик с пальчик отыскал небольшую пещеру, спрятал там братьев, а сам притаился и стал наблюдать, что будет делать людоед. Людоед устал от напрасной беготни по дорогам и решил передохнуть. Он сел как раз на ту скалу, под которой укрылись мальчики, и вскоре заснул.

Во сне людоед так ужасно захрапел, что бедные дети испугались не меньше, чем вчера, когда он точил свой большой нож. Но Мальчик с пальчик не испугался. Он велел своим братьям скорей бежать домой, пока людоед так крепко спит. Братья послушались и пустились со всех ног бежать.

А Мальчик с пальчик подкрался к людоеду, тихонечко стащил с него сапоги скороходы и тотчас же сам обулся. Эти огромные, широченные сапоги были волшебные: они могли увеличиваться и уменьшаться и всегда приходились как раз впору тому, кто их надевал. Вот почему они пришлись Мальчику с пальчику как раз по ноге, как будто были для него сшиты.

Надев сапоги-скороходы, Мальчик с пальчик отправился прямо ко двору короля. А король в ту пору воевал со своим соседом. Как раз накануне должно было произойти большое сражение, но чем оно кончилось, никто не знал. Войска находились так далеко, что даже самый быстрый конь не мог доскакать оттуда быстрей чем в три недели.

Мальчик с пальчик и нанялся к королю гонцом-скороходом. В тот же вечер он принёс добрые вести, и обрадованный король щедро наградил его. Тогда Мальчик с пальчик вернулся домой, к родителям, и больше они уже никогда не знали нужды.

Жил-был дровосек с дровосечихой, и было у них семеро детей, все семеро сыновья. Самому старшему было десять лет, самому младшему семь. Странным покажется, что дровосек нажил столько детей в такой короткий промежуток времени, но у жены его работа кипела, и она иначе и не рожала, как двойни.

Они были очень бедны и семеро детей были им в тягость, потому что ни один из ребятишек не мог ещё ходить на заработки. Ещё огорчало их то, что самый младший был очень деликатного сложения и всё молчал. Они считали его дурачком, ибо принимали за глупость то, что, напротив, доказывало ум.

Этот младший был очень маленького роста. Когда он родился на свет, весь-то он был не больше пальца. Оттого и прозвали его Мальчик-с-Пальчик. Бедняжка был в загоне у всего дома и всегда во всём без вины виноват. Но он был самый рассудительный, самый смышлёный изо всех братьев: говорил он мало, зато много слушал.

Случился неурожайный год и такой голод, что эти бедняки решились бросить своих детей.

Раз вечером, уложив их спать, греется дровосек с женою у огня и говорит ей, а у самого сердце так и ноет:

Жена, мы больше не в состоянии прокормить ребятишек. Я не вынесу, если они на наших глазах умрут с голоду. Возьмём их завтра, поведём в лес и там бросим: пока они будут играть, собирая хворост, мы потихоньку уйдём.

Ах, - вскричала дровосечиха, - не стыдно ли тебе замышлять погибель своих родных детей!

Муж принялся уговаривать жену, представляя, в какой они находятся нищете, но та не соглашалась, ибо, хотя находилась она и в бедности, но была мать своим детям. Однако сообразив, как ей будет горестно, если они все умрут с голоду перед её глазами, наконец согласилась и вся заплаканная легла спать.

Мальчик-с-Пальчик не проронил ни одного слова из того, что они говорили, ибо заслышав со своей кроватки, что отец с матерью толкуют о чём-то важном, он потихоньку встал и спрятался под скамейку, откуда всё и слышал.

Улёгшись опять в постель, он всю ночь не смыкал глаз, всё раздумывал, что теперь следует делать. Утром он встал ранёхонько, пошёл к реке, набил карманы маленькими белыми камешками и потом возвратился домой.

Скоро отправились в лес. Мальчик-с-Пальчик ничего не рассказал братьям из того, что он узнал.

Зашли они в лес дремучий, где за десять шагов не видать друг друга. Дровосек начал рубить деревья, дети - собирать хворост. Когда они углубились в свою работу, отец с матерью понемножку отошли от них и потом вдруг убежали по секретной дорожке.

Оставшись одни, дети раскричались и расплакались. Мальчик-с-Пальчик не мешал им: он знал как возвратиться домой, ибо, идучи в лес, он всю дорогу бросал из карманов маленькие белые камешки. Поэтому он им и стал говорить:

- Не бойтесь, братцы! Отец с матерью нас бросили, а я вас домой приведу; только идите за мною.

Все пошли за ним, и он привёл их домой тою самою дорогою, по которой они отправились в лес. Прямо войти в избу они побоялись, но прислонились все к двери и стали слушать, что говорит отец с матерью.

А надобно знать, что когда дровосек с дровосечихой возвратились из леса, помещик того села прислал им десять рублей, которые с давних пор был им должен и на которые они уже махнули рукою. Это их спасло, ибо бедняки уже совсем умирали с голоду.

Дровосек сейчас послал жену в мясную лавку. Как они давно уже ничего не ели, то жена купила втрое больше мяса, чем нужно для двух человек.

Покушав вволю, дровосечиха и говорит:

Ах, где-то теперь наши бедные детки! Как бы они славно поели остатков! А всё мы, мы всему причина! Ведь говорила я тебе, что будем мы после плакать! Ну что они теперь делают в этом дремучем лесу! Ах, боже мой, может быть их уже съели волки! И как у тебя духу хватило загубить своих родных детей!

Дровосек наконец рассердился, ибо она раз двадцать повторила, что будет он раскаиваться, и что она его предупреждала. Он погрозил, что поколотит её, если она не перестанет.

И сам-то дровосек досадовал, может быть, ещё сильнее жены, но она ему надоела своими попрёками. Дровосек, подобно многим другим людям, любил спрашивать советы, но терпеть не мог, чтоб ему кололи глаза советами, которых он не послушал.

Дровосечиха так и разливалась слезами.

Господи, - плакалась она, - где теперь мои детки, где мои бедные детки!

И наконец проговорила эти слова так громко, что дети, стоявшие у дверей, услышали её и разом закричали:

Мы здесь! мы здесь!

Дровосечиха бросилась отворить им двери и, целуя их, сказала:

Как я рада вас видеть, мои милые детки! Вы, должно быть, очень устали и крепко проголодались. А ты, Петруша, как ты перепачкался! Дай я тебя умою.

Петруша был старший сын, которого она любила больше всех, потому что он был рыжеват, и она сама была немножко рыжа.

Дети сели за стол и поужинали с аппетитом, что доставило отцу с матерью большое удовольствие. Потом они описали, как им было страшно в лесу, рассказывая это почти все разом.

Добрые люди не нарадовались возвращению своих детей, и радость их продолжалась до тех пор, пока не истратились деньги. Но когда десять рублей ушли на издержки, дровосеком с дровосечихой овладело прежнее горе, и они решились опять бросить детей; а чтобы и в этот раз не промахнуться - завести их подальше прежнего. Как они секретно об этом ни переговаривались, однако Мальчик-с-Пальчик их подслушал. Он надеялся вывернуться тем же манером; но хоть и встал он раным-ранёшенько, белых камешков не мог он набрать, ибо двери в избе были заперты на ключ…

Мальчик-с-Пальчик всё ещё раздумывал, что делать, когда мать раздала детям по куску хлеба на завтрак. Тут ему пришло в голову, нельзя ли употребить хлеб вместо камешков и разбросать его дорогою по крошкам. С такою мыслью он спрятал хлеб в карман.

Отец с матерью завели детей в самую густую, самую непроходимую чащу дремучего леса, и как только там очутились, так сейчас бросили их; а сами ушли секретной дорожкой.

Мальчик-с-Пальчик не слишком-то опечалился, ибо надеялся легко найти дорогу по крошкам хлеба, которые он везде рассыпал. Но как же он удивился, когда, начав искать, не нашёл нигде ни одной крошки! - птицы пролётные мимо летели да всё и съели.

Попали дети в беду. Чем больше они продирались сквозь лес, тем больше плутали, тем больше уходили в чащу. Настала ночь, поднялся сильный ветер и навёл на них страшный ужас. Чудилось им, что со всех сторон воют и бросаются на них волки. Они не смели ни слова произнести, ни повернуть голову.

Потом хлынул проливной дождь и промочил их до костей. На каждом шагу они спотыкались, падали в грязь, а поднимаясь, не знали, куда деться со своими перепачканными руками.

Мальчик-с-Пальчик взлез на дерево, посмотреть нет ли вблизи жилья человеческого. Смотрит он во все стороны, и видит - точно свеча светится, но далеко-далеко за лесом. Он слез с дерева. Глядит: с земли ничего не видно; это его огорчило.

Однако они пошли в ту сторону, откуда виднелся свет, и выбравшись из леса опять его увидали. Наконец они дошли до домика, где свет горел, - дошли не без новых страстей, ибо свет часто пропадал из виду, - всякий раз, как они проваливались в какую-нибудь трущобу.

Постучались дети в двери. Вышла старушка, спрашивает, что им нужно.

Мальчик-с-Пальчик отвечает, что так и так, они - бедные дети, заблудились в лесу, просят приютить их Христа ради.

Увидав, какие они все молоденькие, старушка заплакала и говорит им:

Ах, детки мои бедные, куда это вас занесло! Да знаете ли вы, что здесь живёт Людоед? Он вас съест!

- Ах, сударыня, - отвечал Мальчик-с-Пальчик, дрожа всем телом - братья его тоже дрожали, - как же нам быть? Ведь если вы нас прогоните, нас всё равно заедят в лесу волки! Так пусть уж скушает нас ваш супруг. Да он, может быть, и смилуется над нами, если вы его хорошенько попросите.

Старушка, подумав, авось не удастся ли спрятать детей до утра от мужа, впустила их и посадила греться к огню, где целый баран жарился на вертеле, на ужин Людоеду.

Едва дети начали греться, как послышался громкий стук в двери: Людоед возвращался домой. Жена сейчас спрятала их под кровать и пошла отворить двери.

Людоед спросил, готов ли ужин и нацежено ли вино, потом сел за стол. Баран ещё не дожарился, был весь в крови, но от этого показался ему ещё вкуснее. Вдруг Людоед давай нюхать направо и налево, говоря, что слышит человечье мясо…

Это должно быть вот тот теленок, - отвечала жена, - я сейчас сняла с него шкуру.

Говорят тебе, слышу человечье мясо, - закричал Людоед, поглядывая на жену косо. - Здесь кто-то есть.

С этими словами он встал и прямо подошёл к кровати.

А! - завопил он, - так вот как ты меня надуваешь, проклятая баба! Вот я возьму да тебя самую съем! Счастье твоё, что ты такая старая скотина! Эге-ге, кстати подошла эта дичинка: будет чем угостить приятелей, которых я зазвал на днях отобедать.

И один за другим он вытащил детей из-под кровати.

Дети бросились на колени, стали просить пощады; но они попались в руки самому злому изо всех Людоедов, который не имел жалости и уже пожирал их глазами, приговаривая, что под хорошим соусом это будут лакомые кусочки…

Он уже взял было большой нож и, подойдя к детям, стал точить его на длинном точильном камне…

Он уже схватил было одного, как тут жена его вмешалась.

И чего ты торопишься, - заговорила она. - Ведь уже поздно. Разве не будет времени завтра?

Молчи! - крикнул Людоед. - Я хочу сегодня, чтоб им было досадней.

Да ведь мяса у нас ещё целый ворох, - продолжала жена. - Смотри вот: телёнок, два барана, полсвиньи…

Правда твоя, - отвечал Людоед. - Ну, так накорми их вплотную, чтобы не исхудали, и уложи спать.

Добрая старушка, вне себя от радости, подала детям отличный ужин, но желудок у них не принимал пищи, до того они перепугались.

А сам Людоед принялся тянуть вино, в восторге, что будет чем угостить приятелей на славу. И хватил он стаканов двенадцать больше обыкновенного, так что голова у него несколько закружилась, и он отправился спать.

У Людоеда было семеро дочерей, ещё в ребяческом возрасте. Эти маленькие людоедки имели прекрасный цвет лица, потому что питались человечьим мясом, в подражанье папаше. Но глаза у них были чуть заметные, серые, круглые; нос крючком, рот - непомерной величины с длинными, острыми, редкими зубами. Они были ещё не очень злы, но уже показывали свирепый характер, ибо кусали маленьких детей и пили их кровь.

Их уложили спать спозаранку. Все семеро лежали на большой кровати, и у каждой из семерых был на голове золотой венок.

В той же самой комнате стояла другая кровать, такой же величины. На эту-то кровать жена Людоеда положила семерых мальчиков, после чего и сама отправилась спать к своему мужу.

Мальчик-с-Пальчик заметил, что у дочерей Людоеда на головах золотые венки. Он боялся, чтобы Людоеду не пришла вдруг фантазия теперь же их зарезать. Вот он взял да и поднялся посреди ночи, снял с братьев и со своей головы ночные шапочки, снял также - потихоньку - золотые венки с дочерей Людоеда и надел им на головы шапочки, а себе и братьям венки, - для того, чтобы Людоед принял мальчиков за своих дочерей, а дочерей своих за мальчиков, которых он хотел перерезать.

Штука удалась, как он рассчитывал. Людоед проснулся и стал жалеть, зачем он отложил на завтра то, что мог сделать сегодня.

Он сейчас соскочил с кровати и, схватив большой нож, сказал:

А посмотрим-ка, что поделывают наши мальчуганы. - Нечего тут церемониться: порешить с ними сейчас.

Пробрался он ощупью в комнату своих дочерей и подошёл к кровати, где были мальчики. - Все они спали, кроме Мальчика-с-Пальчика, который ужасно испугался, когда Людоед, ощупав голову других братьев, стал щупать его голову.

Почувствовав золотые венки, Людоед сказал:

Ну вот! чуть было я не наделал глупостей! - Должно быть, я вчера лишнее выпил.

И он отправился к кровати своих дочерей. Нащупав шапочки дровосечьих детей, он сказал:

А, вот где мои молодцы. Качай их смелее!

И с этими словами он, не задумываясь, перерезал горло своим семерым дочерям…

Потом, довольный своим подвигом, Людоед пошёл спать к жене.

Как только Мальчик-с-Пальчик услышал, что Людоед захрапел, он сейчас разбудил братьев и приказал скорей одеваться и идти за ним. Они вышли потихоньку в сад, перескочили через стену, - и целую ночь бежали куда глаза глядят, дрожа всем телом и не ведая, куда они идут.

Проснувшись, Людоед и говорит жене:

Ступай наверх, убери вчерашних мальчуганов.

Людоедку очень удивила такая заботливость, ибо, не поняв, в каком именно смысле муж приказывает ей убрать детей, она подумала, что это значит приодеть их. Поднялась она наверх - и с изумлением видит, что все семеро дочерей зарезаны, плавают в крови. Она упала в обморок: в подобных случаях все женщины прибегают к этому маневру.

Людоед, опасаясь, чтобы жена не провозилась слишком долго, тоже пошёл наверх, помочь ей. И он изумился не меньше жены при виде страшного зрелища.

Ах, что я наделал! - вскричал он. - Доберусь же я до этих мерзавцев, да сию же минуту!

Он сейчас прыснул пригоршню воды в нос своей жены и, приведя её в чувство, говорит:

Давай мне скорее семимильные сапоги; пойду догонять детишек.

Побежал он; порыскал то там, то сям, и наконец попал на дорогу, которой шли бедные дети. А им оставалось всего шагов сто до отцовского дома!

Видят они - летит Людоед с горки на горку, перепрыгивая через большие реки, точно через маленькие канавки…

Мальчик-с-Пальчик заметил неподалёку пещеру в скале, спрятал в неё братьев и сам туда забился; сидит и смотрит, что станет делать Людоед.

Людоед устал от напрасной беготни (ибо семимильные сапоги очень утомляют человека), захотел отдохнуть и присел как раз на ту самую скалу, под которою спрятались мальчики.

Как он совсем выбился из сил, то через несколько времени заснул и принялся так ужасно храпеть, что бедным детям было менее страшно, когда он грозил им своим большим ножом.

Однако Мальчик-с-Пальчик не потерял головы. Он сказал братьям, чтобы, пока Людоед спит, они бежали скорей домой, а о нём не беспокоились. Братья послушались совета и живо пробрались в избу.

Мальчик же с Пальчик подкрался к Людоеду, потихоньку стащил с него сапоги и сейчас надел их на себя.

Эти сапоги были очень велики и очень широки, но как они были заколдованы, то увеличивались или уменьшались смотря по тому, на какую ногу их надевали, так что Мальчику-с-Пальчику они пришлись как раз в пору, точно их заказывали нарочно для него.

Мальчик-с-Пальчик пошёл прямо к дому Людоеда, где жена его всё плакала над своими зарезанными дочерьми.

Ваш супруг, - сказал ей Мальчик-с-Пальчик, - находится в большой опасности. На него напали разбойники и грозят убить его, если он не отдаст им всё своё золото и всё своё серебро. Они уже начали было его резать, но он увидел меня и попросил известить вас о его несчастье, да сказать, чтобы вы дали мне всё, что только ни есть ценного в доме, не жалея ничего, ибо в противном случае разбойники убьют его без милосердия. Так как время не терпит, то он надел на меня вот эти свои семимильные сапоги, чтобы дело сделалось скорее, а также чтобы вы не сочли меня за обманщика.

Бедная старушка перепугалась и отдала всё, что имела, ибо Людоед, хоть и кушал маленьких детей, но был хороший муж, и она его любила.

Забрав все сокровища Людоеда, Мальчик-с-Пальчик возвратился домой, где его встретили с большою радостью.

Историки не согласны между собою относительно этого последнего обстоятельства. Некоторые из них утверждают, что Мальчик-с-Пальчик никогда не обкрадывал Людоеда; он, правда, не задумался взять у него семимильные сапоги, но это лишь потому, что сапоги служили Людоеду для погони за маленькими детьми…

Эти историки уверяют, что знают дело из верных рук, ибо им случалось и есть и пить у дровосека. Они уверяют также, что надев людоедские сапоги, Мальчик-с-Пальчик отправился ко двору, где тогда очень беспокоились об участи армии, находившейся за тысячу вёрст от столицы, и об исходе сражения, которое должно было произойти.

Мальчик-с-Пальчик, говорят эти историки, явился к королю и объявил, что, если угодно, он к вечеру принесёт известия из армии. Король обещал ему большой куш денег, если он исполнит поручение к сроку.

К вечеру Мальчик-с-Пальчик принёс известия… С этой поры он стал зарабатывать много денег, ибо король щедро платил ему за свои поручения в армию, да кроме того он пропасть получал от дам за известия от их женихов. Это в особенности доставляло ему большие барыши. Правда, иногда и жёны посылали его с письмами к своим мужьям, но они платили так дёшево и эти комиссии доставляли ему так мало, что Мальчик-с-Пальчик не хотел и считать свою супружескую выручку.

Иллюстрации: Студия "Диафильм". Мальчик с пальчик 1959г. Художник: Савченко А.